жизни этого человека. Обычно, плохое запоминается лучше, чем хорошее.
На чем я остановилась?
Ах да, Джеймс Роджерс.
Он неплохой человек, заботливый и все такое. Только я не была уверена в продолжительности их с
мамой отношений. Я взяла смелость предположить, что мама может испугаться очередной свадьбы.
Я бы на ее месте побоялась вновь обжечься. Но так же в защиту хочется сказать, что таких
мерзавцев, как мой отец, больше не существует. Я надеюсь.
Сейчас мы направлялись в Кливленд, чтобы остаться там навсегда. У Джеймса большой дом, особняк, как говорила мама. Она уже бывала там, а я — ни разу.
— У тебя будет огромная спальня, — пообещала она мне, когда мы упаковывали вещи в наш
старенький красный «Минивэн».
Я ничего ей не ответила. Я вообще с ней не разговаривала, так как была обижена. Она выдернула
меня из города, в котором заключался смысл моей жизни. Там мои друзья, там школа, к которой я
привыкла, люди, атмосфера, география и климат… черт! Все это так паршиво. Жить, жить, а потом
бац, и уехать в совершенно незнакомый город к незнакомым людям.
Я не разговаривала с ней даже сейчас, когда мы преодолели большую часть пути и подъезжали к
Кливленду.
Я полулежала на задних сидениях, подставив лицо ветру, врывающемуся через опущенные стекла, и
думала о том, каким образом буду перестраивать свою жизнь. С чего мне начать? Куда идти? С кем
подружиться? В Индианаполисе все было просто. У меня была Джесс, без которой я не могла
прожить и дня. А что сейчас? Сейчас нас разделяют сотни километров, и в лучшем случае я могу
видеться с ней по выходным.
— Сделать погромче? — спросила мама, взглянув на меня через зеркальце.
Я промолчала.
— Ноами? — она подумала, что я ее просто не услышала.
Я закрыла глаза и медленно выдохнула.
— Мне все равно, — сказала я.
— Это же твоя любимая песня! — воскликнула мама.
У меня было море любимых песен.
Я махнула рукой, как бы соглашаясь. Мама широко улыбнулась и прибавила громкость. Звуки песни
Led Zeppelin «I Can't Quit You Baby» заполнили салон автомобиля, и я невольно расслабилась.
Потрясающе. Я представила, как загораю на заднем дворике нашего уютного небольшого дома в
Индианаполисе, рядом лежит Джесс и болтает о своем парне Мэйсоне.
— Детка? — позвала меня мама.
Я с неохотой разлепила глаза.
— Ммм? — промычала я.
— Ты помнишь свое обещание? — она кинула мне серьезный взгляд через зеркальце.
Я тихо фыркнула и закатила глаза.
— Я буду паинькой, мам. Не парься.
Напряженная улыбка осветила ее лицо.
— Я очень на это надеюсь.
Я обещала ей, что буду вести себя хорошо, что не буду устраивать истерик и скандалов, хотя я имела