бодрости. Глаза… о, в них столько печали. ― Ты почему не в школе? Разве у вас нет уроков?
― Нет… то есть да, ― лепечу я. ― Я пришла проведать Ангела.
― Он сейчас спит, ― тихо отзывается Виолетта Александровна. Меня накрывает волной
отчаяния. ― Но проходи. Попьем чай на кухне, ― она вздыхает и грустно смотрит на меня. ―
Я все тебе расскажу.
Я готова броситься ей на шею и утопить в благодарностях. Я радостно улыбаюсь и
прохожу в квартиру. Раздеваюсь, и мы идем на кухню. Я смотрю в сторону комнаты Ангела, и
мне хочется побежать туда, открыть дверь и увидеть его. Но все эти действия ― только в моих
мыслях.
Виолетта Александровна включает чайник и садится за стол. Она жестом просит присесть
рядом. Я сажусь.
― Витя рассказал мне, что Ангел вчера устроил, ― говорит Виолетта Александровна. ―
Извини. Сын, он просто… ему нелегко сейчас, Августа, ― она потирает рукой лоб и тяжело
вздыхает.
― Что случилось? ― этот вопрос не давал мне покоя всю ночь, и вот, наконец, я задаю
его.
― Я и сама не понимаю, милая, ― голос женщины начинает дрожать, и она не смотрит на
меня, ее голова низко опущена. Я больше чем уверена, что она плачет. Я тоже на грани того,
чтобы залиться горькими слезами. ― Все каникулы он жаловался на боль в спине и онемение
ног, а за пару дней перед тем, как… ― Виолетта Александровна резко обрывает себя и молчит
какое-то время. Я с тревогой наблюдаю за ней. Я вижу, как дрожит ее рука, которой она
прикрывает пол лица. ― Два дня у Ангела был сильный жар. Мы думали, что это простуда, но
четыре дня назад он проснулся ночью. Он кричал, ― Виолетта Александровна переходит на
шепот. ― Мы с мужем проснулись и не знали, что делать. Ангел сказал нам, что не чувствует
своих ног, ― наконец, женщина поднимает голову и смотрит на меня с таким глубоким
отчаянием, что я невольно начинаю плакать. Ее глаза красные, в них стоят слезы. По моим
щекам они тоже текут.
Каждая клеточка моего тела наполняется болью. Я заполнена ею от макушки головы до
кончиков пальцев ног, но чувствую и то, что внутри меня ничего нет.
Ангел не говорил мне. Ничего. Ни того, что у него болит спина, и немеют ноги. Ни того,
что у него был жар. И то, что он… он не может ходить. Я потеряна, все потеряно, и я не могу
собраться с мыслями. Я ничего не могу, только сидеть и плакать.
93
― Мы повезли его в больницу, ― слышу я разбитый голос Виолетты Александровны. Я
заставляю себя поднять глаза. Женщина вытирает слезы со щек и шмыгает носом. ― Врач
сказал, что у Ангела паралич конечностей из-за травмы спины, которую он получил в