Я битый час стою у доски и смотрю то на уравнение, то в учебник. Ума у меня не
прибавится, если Маргарита Степановна будет кричать на меня, и если одноклассники будут
смеяться и издеваться. Я все равно не пойму.
― Позор! ― пыхтит химичка. ― Как можно не знать валентность кислорода!
― Я забыла, ― тихо произношу я. Нет. На самом деле, я не знаю, какова валентность
кислорода. Я не знаю, потому что мне это не интересно. Я не знаю этого, потому что в будущем
мне вряд ли понадобится валентность кислорода. Я вообще не знаю, что ждет меня в
будущем…
― Расставь коэффициенты, ― говорит Маргарита Степановка и кладет руки на бока.
Я вижу, как она отворачивается к классу и качает головой, что-то бормоча себе под нос. Я
ненавижу химичку, потому что она злая, потому что она никогда не задумывалась над тем, что,
может быть, дело не во мне, а в ней, что это она так плохо преподает свой предмет, что я не
понимаю этого. Ну, или, может быть, она просто не может понять, что я не предрасположена к
этому предмету. Ведь не всем суждено быть химиками!
― Я не знаю, ― вздыхаю я и закрываю учебник.
― Неудивительно, ― ядовито фыркает Маргарита Степановна и начинает сверлить меня
раздраженным взглядом. ― Поставить бы тебе единицу! Но ладно, два. Садись.
Я швыряю мелок на учительский стол и иду к своему месту, стараясь не обращать
внимания на взгляды одноклассников. Я смотрю вперед, мой взгляд упирается в светлую стену,
и боковым зрением я замечаю, что на меня смотрит новенький. Я машинально перевожу взор на
него. Он не улыбается и не смеется, как все остальные. Он просто смотрит на меня, и мне даже
кажется, что я вижу сочувствие в его глазах и… понимание. С чего бы вдруг?
Я не замечаю на своем пути чей-то рюкзак и спотыкаюсь об него. Я лечу вперед. Время
замедляет свой ход, и это позволяет мне успеть ухватиться за край парты, за которой сидят
Света и Алина. Я висну на ней и секунду спустя слышу взрыв хохота.
― Смотри, куда прешь, чучело! ― возникает знакомый голос. Миша Галанов.
Я не собираюсь извиняться, потому что ненавижу его, как и всех их.
Я выпрямляюсь и стараюсь не поднимать взгляд. На глаза наворачиваются непрошеные
слезы, но я не буду плакать. Только не здесь. Только не на глазах у тех, кто больше всего
желает увидеть меня заплаканную, чтобы начать издеваться еще больше.
― Теперь придется покупать новый рюкзак, потому что этот ты замарала своей заразной
ногой! ― ворчит Миша.
Заразной? Ох, я не слишком-то удивлена, потому что обо мне говорят всякое.