Мои глаза удивленно расширяются. А сердце… с ним начинает твориться какая-то
чертовщина. Как и с пульсом. Как и с моими мыслями. Редко бывают такие моменты, когда моя
голова пуста. Сейчас именно такой момент.
― Я понимаю тебя. Ты понимаешь меня. Мы можем говорить друг с другом о том, о чем
не сможем поговорить ни с кем другим, ― говорит Ангел, и мне кажется, что мое сердце так
громко колотится в груди, что его удары слышу не только я. ― Я думаю, это и есть
родственные души. Мы с тобой. Близнецы по разуму, ― его голос постепенно затихает, и
наступает тишина.
Я так растеряна, что готова провалиться сквозь землю. Я так растеряна, что все слова
путаются, и не остается ничего, кроме ощущения полной бессмыслицы. Я хочу перестать
выглядеть глупо, хочу перестать поедать Ангела своим недоуменным шокированным взглядом,
но не могу справиться со своими эмоциями. Когда теряешь над ними контроль, становится
очень трудно, и можешь натворить много вещей, за которые потом может стать стыдно.
Ангел понимает, что обстановка накалена до предела и усмехается, пытаясь помочь мне
расслабиться. И это действует. Я чувствую, как напряжение уходит и вскоре исчезает где-то в
кончиках пальцев ног.
― Чего ты боишься больше всего? ― спрашивает Ангел.
Я вяло пожимаю плечами, а он вдруг издает усталый смешок.
― Ты чего? ― говорю я.
― Просто ты почти на каждый мой вопрос пожимаешь плечами, ― объясняет он. ― Это
забавно и в то же время печально.
― Почему печально?
― Потому что я не знаю ответа. И ты тоже, хотя должна знать.
Я натянуто улыбаюсь и специально пожимаю плечами снова. Ангел тихо смеется и качает
головой.
― А ты? ― говорю я. ― Чего боишься ты?
Я подхожу к нему и наваливаюсь спиной на валун.
― Что от меня все отвернутся, ― признается Ангел. ― Не родители. Нет. Я знаю, что они
всегда будут поддерживать меня, что бы ни случилось. Я боюсь потерять друзей, то есть тебя и
Егора, ― Ангел перестает говорить и неуверенно прикусывает нижнюю губу. ― Но больше я
боюсь, что от меня отвернешься именно ты.
У меня перехватывает дыхание, а сердце начинает колотиться, как сумасшедшее.
Я ошибалась, думая, что накал страстей был тогда, когда минуту назад Ангел назвал меня
своей родственной душой.
― О-о-о, ― еле слышно протягиваю я на громком длинном выдохе.
Боковым зрением я замечаю, как левая рука Ангела сжимается в кулак.
― Ты стала мне близким другом, ― продолжает он и нервно глотает. ― Нет, ты стала
лучшим другом. И мне будет очень больно, если что-то заставит тебя отвернуться от меня.