Слухи, что дошли до нас на подходе к городу, оказались неточны. Сиру Магнусу было доподлинно известно, что из Четырех Семей пока что погибла всего одна – Кляйны. Чей банк к этому моменту тоже прекратил свое существование, ибо был разграблен подчистую. А Базели и Марготти, как и Штейрхоффы, вовремя заняли оборону и по сию пору успешно ее удерживали.
– Ну здравствуй, Шон Гилберт! Тот, который с недавних пор уже не «младший», а один-единственный. И все-таки ты больше похож не на отца, а на свою мать, с которой я тоже имел честь быть знакомым, – поприветствовал меня сир Магнус после того, как я и мои спутники были доставлены в зал для приема важных клиентов банка Штейрхоффа. Где мы в нашей замызганной одежде ощущали себя, мягко говоря, не в своей тарелке.
Впрочем, одежда, в которой встречал нас хозяин – дородный седобородый старик, – тоже была не парадной. Находясь на осадном положении, все мужчины замка облачились в доспехи и ходили при оружии, а женщины носили скромные платья и прически. Дети же и вовсе не показывались на глаза. Наверное, им было велено сидеть в своих комнатах и не путаться под ногами у взрослых.
Правда, выглядели обитатели замка не подавленными, а вполне спокойными и уверенными в себе. Как выяснилось из обрывков разговоров, подслушанных нами в коридорах, пока нас вели сюда: Штейрхоффы не сомневались, что продержатся до прибытия подмоги. Все атаки хойделандеров были отбиты, причем ценою малой крови. Так что Чернее Ночи при всем старании не возьмет штурмом эти стены за те считанные дни, что ему оставалось бесчинствовать в Кернфорте.
– Прими мои соболезнования по поводу безвременной кончины твоего отца, Шон, – продолжал банкир. – Он был великим человеком, оставившим след в истории, и лично мне будет его очень не хватать. Однако ты уж прости старика, но нынче у меня так много дел, что порой даже присесть некогда. Поэтому мы с тобой почтим память гранд-канцлера, как он того заслуживает, в другой раз. Когда кончится эта вакханалия, и я разгребу накопившийся бардак. А сейчас, если не возражаешь, давай перейдем к цели твоего визита. Кугель доложил мне, что это напрямую связано с разразившимся снаружи хаосом. Что, признаться, для меня новость, и потому я весь внимание.
Мне было нечего скрывать от сира Магнуса. И я поведал ему обо всем без утайки, начиная с того момента, как на наш дворец напали бахоры. Вернее, в рассказе участвовали мы все, включая Псину. А она была сейчас самим воплощением скромности: сидела на краешке кресла, потупив глаза и сложив руки на коленях. И открывала рот лишь тогда, когда Баррелий просил ее подтвердить его слова от лица Вездесущих.