– Про знакомства с вождями вы, разумеется, врали, да?
– Вовсе нет. Нельзя научиться языку, лишь вызубрив слова и умея составлять из них фразы. Даже знание такого несложного языка, как этот, надо было оттачивать на практике. Вот нас и заставляли в качестве экзамена спускаться в гномьи пещеры и общаться с их обитателями. И мы спускались – а что еще оставалось? Брали мешок с подарками, чтобы громорбы не разорвали нас сразу же при встрече, и разыскивали их вот также в темноте, при свете факела. Сказать, какого ужаса мы там натерпелись, значит, вообще ничего не сказать. Многие из нас, молодых монахов, вернулись с того экзамена седыми и заиками. Или теми и другими сразу.
– А как вы доказывали, что прошли испытание? Ведь одного вашего возвращения из-под земли было для этого недостаточно. Как учитель узнавал, что вы не просто отсиделись в темноте, а встречались с тварями и говорили с ними?
– Верно мыслишь, парень. Те из нас, кто находил с ними общий язык, просили у них в обмен на мешок подарков человеческую кость – наилучшее доказательство из всех возможных. Крепкие-то кости своих мертвецов они без остатка используют, мастеря из них оружие или укрепляя ими стены пещер. А наши, хрупкие, у них считаются безделицами, которые не жаль пустить на украшения или детские игрушки. Но найти в их пещерах скелет человека все равно нельзя. Эти твари любой находке рады, отчего у них болезненная страсть к собирательству всего и вся. Кроме разве что булыжников.
– А где громорбы брали наши кости?
– Ха! А сам-то как думаешь?
– Вырывали из тех монахов, которые проваливали экзамен на знание гномьего языка?
– В том числе и у них – было дело. Не все мы, к несчастью, возвращались обратно на поверхность. Но помимо нас хватало других идиотов, которые спускались в пещеры Промонтории на поиски легендарных сокровищ Гнома. Вот только все, что они находили внизу – это мучительную гибель во мраке от клыков громорбов, себуров и криджей. А больше там никогда ничего и не было.
– Хватит болтать! – огрызнулась Вездесущая. И указала на появившиеся в свете факела и фонаря массивные ворота. – Мы почти пришли.
– Почему ты хочешь, чтобы она шла с нами в банк? – поинтересовался я у ван Бьера. Я понизил голос, но идущая впереди Псина, конечно, все равно меня слышала. Ну и пусть. Когда я давеча предложил Кугелю взять с собой лишь одного «друга», она отлично поняла, кого я имел в виду.
– А ты хочешь, чтобы я прогнал Вездесущую и оставил ее у тебя за спиной, обманутую и озлобленную? – поинтересовался в ответ кригариец. – Нет уж, парень, пускай лучше Псина находится рядом с нами. Так я хотя бы смогу приглядывать за нею, и ей будет сложно устроить нам гадость. А вот если мы ее обидим, она точно в долгу не останется. И встретит нас на выходе из банка во всеоружии. А какое у нее есть в запасе оружие, нам лучше не проверять. По крайней мере, на собственных шкурах…