– Шон! – прохрипел отец, отыскав меня в комнате залитым кровью, единственным глазом. После чего закрыл дверь и, хромая и пошатываясь, направился ко мне.
Я же стоял, оцепенев и не сводя взора с его изуродованного лица и поперхнувшись собственным криком, который вдруг обратился в колючий ком и застрял у меня в горле.
– Шон, ты здесь! – вновь заговорил отец. – Ты жив!.. Слава богу!.. Подойди ко мне, сынок! Ну же, не бойся! Скорее, Шон, у нас мало времени!
Я сделал несколько робких шагов и остановился напротив истекающего кровью родителя. На его теле хватало других ран, и многие из них тоже выглядели серьезными. Но сейчас его, похоже, беспокоили не раны, а я. Или, вернее, не я, а нечто такое, о чем он хотел мне сказать.
Гранд-канцлер бросил окровавленный меч на ковер и, держась за подлокотник кресла, опустился передо мной на одно колено. А затем схватил меня за запястье и всунул мне в руку липкую от крови, круглую металлическую вещицу.
Она походила на амулет в виде цветка с небольшими лепестками. Он был соткан из множества толстых серебряных нитей, что переплетались между собой в тугой замысловатый узел. В центр узла был инкрустирован круглый изумруд величиной с вишню, а сама эта штуковина аккурат помещалась у меня в ладони. И была она на самом деле не амулетом, а ключом. Тем, что отпирал хранилище в вейсарском банке, где отец хранил наши семейные ценности.
– Слушай сюда, Шон! – Гилберт-старший вперил в меня свой мутный уцелевший глаз. – Слушай внимательно, сынок! Бери этот ключ, выбирайся через дымоход на крышу и спрячься там хорошенько! Там тебя никто не найдет, обещаю! Отсидись на крыше пару дней, а как только внизу все утихнет, спускайся вниз, проберись незаметно к выходу и беги к восточным воротам города! Помнишь Весельчака Эйбая, что работает на тамошней конюшне?… Помнишь или нет?
– Д-да!
– Так вот, скажи Эйбаю, чтобы он как можно скорее отвез тебя в Кернфорт, в банк Магнуса Штейрхоффа. В банке покажешь Штейрхоффу ключ и скажешь: «Бочка переполнена, сливай воду!». Запомни хорошенько: показать ключ и сказать «Бочка переполнена, сливай воду!». Понял, что тебе нужно делать?! Понял или нет?!
– Нет, папа! Нет! Я… я боюсь! – Я отчаянно замотал головой, а по щекам у меня потекли слезы.
– Не бойся, сынок! – ответил отец. – Я знаю – ты смелый и у тебя все получится!
– А где полковник Дункель? Где кригариец? Почему они нас не защищают?
– Полковник Дункель убит, а кригарийца нигде нет. Наверное, он просто не захотел нас защищать и сбежал. А, возможно, тоже мертв… Не знаю, сынок, клянусь. Так что забудь о кригарийце и спасайся сам! Главное, дождись, когда станет совсем тихо и выберись из дворца, чтобы никто тебя не заметил! А что ты потом скажешь банкиру Штейрхофу в Кернфорте?