Вот почему я не окликнул гвардейцев, хотя все они были мне знакомы. Подумал, что раз они не защитили моего отца, то с какой бы стати им продолжать защищать меня? Сам вид этих некогда крутых парней, что теперь крались задворками, будто воры, намекал, что лучше мне воздержаться от встречи с ними, так как вряд ли их это обрадует. Да и меня – тоже. Казалось, меня уже ничто и никогда не обрадует в жизни… Ну разве что возвращение Баррелия. Которое, однако, могло и не случится, если ему все-таки надоест возиться со мной.
Не исключено, что я заблуждался, и что на самом деле гвардейцы с радостью взяли бы меня с собой. Но все же принятое мною решение оказалось в итоге единственно верным и спасло мне жизнь.
Трое беглецов спешили, но не забывали об осторожности. И приближались к конюшне, прислушиваясь к каждому шороху. Впрочем, того, кто вышел из ее ворот, гвардейцы все равно не расслышали. И потому дружно обомлели, столкнувшись с этим врагом практически нос к носу.
Облик у него был человеческий, а темная, как смоль, кожа выдавала в нем канафирца-южанина из Талетара. Вот только это был самый огромный канафирец, которого я когда-либо видел. Да еще и с крыльями!
Ошарашенный не меньше гвардейцев, я протер свой единственный зрячий глаз, но это и впрямь была не иллюзия. Чернокожий гигант обладал большими кожистыми крыльями, которые он сложил, перекинул через плечи и скрестил на груди, завернувшись в них, будто в короткую накидку. А концы своих крыл он заткнул за широкий пояс – наверное, так их было проще удерживать в этом положении. И еще у него было оружие, хотя раньше мне казалось, что подобным чудовищам – прислужникам Гнома, – хватает одних лишь когтей и зубов.
Когтей у этого демона не было. Видимо, поэтому он и носил с собой длинную палку с окованными железом концами. Чтобы орудовать такой, требовалась недюжинная сила. Не обязательно демоническая, но и обычной силенкой крылатый гигант был явно не обделен.
– Гарьялаббар! Науррмад! – пророкотал демон, оскалив белые зубы. Небольшие, как у человека, зато остроконечные. А дополняли жуткий портрет черной страхолюдины белки ее вытаращенных глаз, поблескивающие в свете факелов, что горели у входа в конюшню.
Я бы на месте гвардейцев тут же плюнул на все и пустился наутек. Но они, очевидно, сочли, что одолеют втроем одного противника, даром что крылатого. И, расступившись в стороны, дабы не мешать друг другу размахивать мечами, набросились на него все разом.
Несмотря на то, что солдаты полковника Дункеля позорно удирали из дворца, они по-прежнему были опытными, хорошо тренированными вояками. Это признавал даже кригариец, пускай он и не видел их в деле. Выстоял бы он сам в схватке с тремя гвардейцами, трудно сказать, но попотеть бы они его заставили. Чего нельзя сказать о демоне. Он не дрогнул, когда его атаковали сразу несколько противников. Напротив – охотно принял их вызов и шагнул им навстречу.