Когда Сименон, наконец, надумал вновь обосноваться в Париже, книжные полки ломились от детективов с Мегрэ, а сам он занесен в книгу «Весь Париж», в которой имели честь быть отмеченными лишь знаменитости.
В Париже чета Сименонов вновь соединились с Буль.
Здесь знаменитого писателя ждала совершенно иная жизнь — деньги, слава, разгоревшиеся в кругу преуспевающих художников.
«У меня была огромная квартира на авеню Ричард Уэллс напротив Булонского леса. Новый дом, заселяли, в основном, деятели кино. У подъездов стояли похожие на яхты «испано–сюизы» и сверкающие спортивные автомобили.
Я водил открытую, как того требовала мода, спортивную машину бледно–зеленого цвета фирмы «крайслер», доставленную прямо из Америки и вызывавшую всеобщее любопытство. Часто ездил на ипподром, а конец дня просиживал на террасе ресторана «Фуке», где проводили время завсегдатаи, одни с моноклями, другие — в визитках и жемчужно–серых цилиндрах.
Я одевался у знаменитого английского портного, за шляпами отправлялся в Лондон, за галстуками в Милан. В игорных домах Довиля, Туке, Ла Боль, Канн я играл довольно по крупному. Но как–то их хозяин — знаменитый Андре, отвел меня от столика с рулеткой и указал на огромные люстры освещавшие зал.
— Поймите, Сименон, если бы у игроков был шанс выиграть, эти люстры, висящие здесь уже пол века, давно были бы проданы с торгов.
Пять раз в неделю, повязав белый галстук, я ходил с компанией артистов и аферистов по премьерам и банкетам, засиживался до утра в ночных ресторанах. У меня был собственный столик в «Фуке» и «У Максима», меня приглашали стать членом бесчисленных клубов гастрономов. Я был знаком с банкирами, владельцами газет, продюсерами, с мошенниками высокого полета. Я устраивал у себя банкеты и стал частью этого общества. Но если надо было почерпнуть вдохновение, углублялся в многолюдные и оживленные районы Пюто или Бийанкура, где в бистро за стойками из настоящего цинка чокался с рабочими завода Рено. И при этом писал роман за романом, не ведома когда и в каком состоянии».