Вымокшие насквозь, где-то в районе полуночи (или чуть позже), мы постучались в ворота дворца Бюсси. Кто-то сонный, за дверью, хмуро поинтересовался:
– Кто там? Кого надо?
– Луи де Клермон, граф де Бюсси, – сказал осипшим голосом Луи.
Привратник открыл небольшое окошечко и посмотрел на нас. Видимо, увиденная картина не произвела на него должного впечатления. Поэтому он пробасил:
– Что за шутки, сударь? Идите своей дорогой, а не то я позову охрану.
– Открывай, черт тебя возьми! Хозяина не узнаешь?!
– Мой хозяин граф де Бюсси, благороднейший господин, а не оборванец с площади нищих. Идите подобру-поздорову, сударь, а то я за себя не отвечаю.
Да, неприятное чувство, когда тебя не узнают и не пускают в собственный дом.
– Луи, – позвала я взбешенного супруга, – нужно позвать Реми или Жерома, уж они нас точно узнают.
– Верно, сударыня, – Бюсси вернулся к воротам и постучал еще раз.
– Вы еще здесь? – пробасили за дверью.
– Мне нужен господин ле Одуэн.
– Доктор? Так он уже почивать изволит. Время-то давно за полночь перевалило.
– Я не уйду, пока не позовешь доктора, болван!
– А, видно, супруга ваша нуждается очень в докторе? Так бы и сказали сразу, я щас, мигом, – ответили за дверью.
Луи помог мне спешиться. Мокрые, уставшие от всего, что произошло с нами, раздраженные на непонятливого невежу-привратника, мы все же находили в себе силы – держаться на ногах и улыбаться друг другу. Меня вообще разбирал смех, похоже, что я была на грани нервной истерики.
Вскоре послышались многочисленные шаги, и дверь со скрежетом открылась. Перед нами, вооруженные шпагами и факелами, стояли несколько охранников, высокий здоровяк привратник и Реми.
Он, прищурившись, смотрел, пытаясь понять, зачем его подняли среди ночи. Луи весь заросший, лохматый, мокрый, в одной рубахе, не сильно напоминал прежнего Бюсси. О себе же я вообще боялась думать, на кого могла быть похожа в тот момент. Но вряд ли мой облик навевал воспоминания о благородной госпоже Катрин.
– Реми, друг мой, неужели и ты откажешься узнать нас?
– Господин… де Бюсси?! Госпожа… Катрин?! Вы ли это? – промолвил ошеломленный лекарь.
– Мы, Реми, мы!
– Так что же мы стоим здесь? В дом, господа, скорее в дом! Вы же так простудитесь! – обнимая нас закричал Реми, расталкивая сонных слуг.
– Сударь, это и, вправду, вы?! Простите, сударь, не признал! – залепетал здоровяк-привратник, не зная, как спастись от праведного гнева господ. Но нам сейчас было не до него. Ноги меня почти не держали:
– Луи, подождите, – произнесла я, опускаясь на землю.
– Катрин, что с вами? – возле меня мгновенно оказались и доктор, и муж.