Брат вывернул свои карманы, тщательно проверил швы. То же проделали Славка и Элик.
— Славка, расскажи про партизан, — прошу я его.
— А что тебя интересует?
— Все!
— Живем в землянках и вредим фрицу, где только можно. Гарнизоны атакуем, мосты взрываем, на «железку» ходим.
— А что такое «железка»?
— Железная дорога. Пойти на «железку» — значит пустить под откос поезд.
— Ого! И ты ходил?
— А как же!
— Ты хоть раз стрелял? Хоть одного фашиста убил?.. Только правду, — допытывался Элик, вылезая из ямы.
Славка почему-то рассердился:
— Стрелял. Убил десять!
А мне показалось, не стрелял Славка и ни одного фашиста не убил.
— Пах! Пах! — Элик навел на меня пистолет. — Пах! Па-ах!..
Дуло пистолета смотрело прямо мне в глаза. Я отшатнулась. В одно мгновение Витя выхватил пистолет из рук Элика и положил его себе в карман.
— Не дури.
Элик вздохнул:
— Хорошая игрушка!
— Только не для игр. Поторапливайтесь. Элик, бери патроны.
Патроны сыпали просто за пазуху. Надели плащи, чтобы не заметно было, как оттопыриваются карманы.
— Никого нет? — спросил у меня Витя.
Я огляделась. У соседнего дома дети катили по земле ржавое колесо.
— Нет никого.
— Я иду первым. В случае чего — свистну, — предупредил Витя.
Он взял в руки палку, прошел с беззаботным видом, постукивая палкой по деревьям, по забору, по всему, что попадалось на его пути. Через некоторое время из сарая вышел Славка. За ним — Элик. Я осталась в сарайчике одна. Мне не терпелось посмотреть, что лежит в тайнике, прикрытое тряпкой. Я откинула тряпку. Ровненько, одна возле другой, похожие на толстые шишки, лежали гранаты. Боязно даже глядеть на них. А вот патроны совсем не страшные. Я даже подняла целую пулеметную ленту. Тяжелая. Под лентой лежала маленькая жестянка из-под ваксы. Я положила ленту, а жестянку взяла в руки, перевернула — да это же компас! Хотела проверить, где север, где юг. И вдруг услышала Витины шаги. Я спрятала компас в карман, тряпку положила на место и отошла к двери.
Витя запихивал в карманы и за пазуху гранаты. К двери подошли Славка и Элик. Я откинула задвижку, и они вошли. Пулеметную ленту Славка надел через плечо, патроны высыпал в карманы. Элик брал только патроны. Ребята ушли, а Витя задержался в сарайчике. Мы положили на яму доски, Витя забросал их землей, прикрыв тайник.
Две недели я не видела Славку.
Зато каждый день к нам приходил Элик. Он просил что-нибудь почитать.
— Может, про шпионов есть?
— Про шпионов у нас нет. Хочешь Пушкина? — спрашивала я.
— Стихи-и, — тянул Элик. — А нет такой, чтоб только правда была написана? И чтоб не стихи. Нет?