Весна пришла в этот год удивительно рано. Февраль не лютовал, не бушевал метелями, а как-то совсем тихо сдался на милость весны. Сошел снег, и тут же зазеленела трава. Солнце ослепительно сияло, щедро освещая землю. Радость чувствовалась во всем: в лицах прохожих, в весеннем звенящем воздухе. На деревьях уже лопались почки, и совсем еще крохотные листья стремились скорее вырваться на свободу, на встречу с солнцем. Дышалось удивительно легко.
Обычно после работы я спешу к семье, к своим сыновьям, сажусь в троллейбус и еду из микрорайона через весь город. Отдыхаю, сидя у окна, пятнадцать минут.
А сегодня иду пешком. До сих пор в голове шум от споров: я — прораб на стройке — не приняла оконные рамы, отправила несколько машин обратно на комбинат. Шла и думала, когда еще привезут новые рамы и будут ли они лучше тех, которые я завернула сегодня? А сроки поджимают. Обычные заботы строителя.
Город принарядился, заполыхал красными знаменами, транспарантами. На Ленинском проспекте висели цветные лампочки, сплетенные в гирлянды. Вечером, когда над городом опустятся сумерки, гирлянды вспыхнут, засверкают веселыми цветами, растревожат душу воспоминаниями.
Вдруг я услышала:
— Таня! Ты?
Передо мной стоял солидный мужчина, плотный, крепкий, и улыбался, точно давнишней знакомой.
Меня уже давно не зовут Таней, стало быть, это не ко мне. Я хотела пройти мимо, но не тут-то было: мужчина загородил дорогу.
— Не узнаешь?
Смотрю на него, вглядываюсь, стараясь уловить знакомые черты. И вдруг память возвращает из своих тайников лицо мальчишки.
— Сла-авка! Как же я сразу не узнала?
Меня охватывает радость. Столько лет не виделись! После войны он жил в другом городе.
— Какой ты стал!
— Думаешь, ты не изменилась?
Оба смеемся, взволнованные встречей.
— Надолго приехал?
— Навсегда. Родители позвали, старенькие они. А тебя уже собирался через адресное бюро разыскивать. И вот встретил.
Мы медленно идем по проспекту.
— Чем занимаешься? — спрашиваю я.
— Преподаю немецкий в пединституте, — говорит Славка, теперь Вячеслав Мстиславович.
— Немецкий… — повторяю машинально.
На площади Победы мы останавливаемся.
— Помнишь, где подбили наш танк, который первым ворвался в город? — спрашивает Вячеслав Мстиславович и смотрит на меня пристально, словно для него очень важно, помню ли я это.
Показываю на стоянку такси. Теперь здесь выстроились одна за одной новенькие «Волги», ждут пассажиров. Из гастронома выходят парень с девушкой. Садятся в машину, едут. Смотрю им вслед. Они родились после войны.
