— Я пойду первой, — сказала она мне и подошла к столу, за которым сидел фашист в белом халате. — Брильянтова, — назвала Зинка свою фамилию.
«Сестра милосердия» с крашеными буклями, торчащими из-под белой косынки, протерла кончик Зинкиного пальца спиртом, уколола, выжала капельку крови и смазала палец йодом.
Зинка даже глазом не моргнула. Села рядом со мной с видом победительницы.
«Трусиха! — думала я о себе. — Мне страшно, а Зинке нет. Она первая подошла к немцам, а я готова была убежать из класса, только бы меня не трогали».
— Совсем не больно, — сказала Зинка.
Я прислушивалась, не зазвенит ли звонок, как будто он мог спасти меня. Но звонка не было. Пришлось и мне идти к столу…
— Фамилия?
— Михалевич, — ответила я едва слышно.
Не было звонка и после того, как санитарная машина уехала.
Учительница рассказывала нам о древнем белорусском городе стольном Полоцке, но никто не слушал ее. Наконец постучали в железку. Перемена. Я выбежала в коридор. Двери, выходившие на улицу, были закрыты, и возле них с большой палкой стояла сторожиха. Нас не выпускали из школы.
Потом был урок арифметики. Маленькая девочка плакала в углу, жаловалась, что у нее болит рука.
Урок тянулся невыносимо долго. Учительница вызывала к доске то одного ученика, то другого. Задавала легкие задачи, а мы не могли их решить. Она поставила в классный журнал двойки, называла нас тупицами.
Не успел закончиться урок, как в класс опять вошел фашист, уже не в халате, а в военной форме. Он приказал всем садиться в машины.
Нас повезли на Грушовскую, в военный госпиталь. И там снова брали кровь. Только не из пальца, а из вены. По целому стакану. У меня зашумело в голове, в глазах потемнело. Я сидела в кресле, опершись на спинку, чтобы не упасть.
Через час нас всех выпустили за ворота госпиталя. Я долго стояла, прислонясь к забору. Потом потихоньку пошла, держась за забор. Когда забор кончился, я остановилась. Нужно было перейти улицу. А как ее перейти, если нет сил?
Кто-то крепко обнял меня, прижал к себе и повел. Я подняла голову и узнала Нелю, мою довоенную пионервожатую.
— Неля, а я…
— Ничего не говори, я все знаю. Видела тебя в госпитале.
— Ты здесь, а я даже ни разу тебя не встретила.
— Я недавно вернулась из деревни, работаю в госпитале.
— А Витя в школе работает.
— Знаю.
— И Толя Полозов там.
— Я знаю все. Ты молчи, тебе тяжело, береги силы. Она проводила меня до самого дома, даже поднялась со мной по лестнице, но к нам не зашла.
— Не стоит, — сказала она, — не нужно, чтоб меня у вас видели. Передай Вите привет.
Неделю я пролежала в постели. У меня кружилась голова, казалось, я проваливаюсь в бездну.