Возле сарая меня ждала мама. Я бросилась к ней. Из глаз у меня текли слезы. Мама тоже заплакала.
— Доченька! Пойдем домой, я принесла документы, тебя отпустили.
Поскорей оставить позади это проклятое место! Мы с мамой всю дорогу почти бежали.
Мама выкупала меня в корыте, уложила в постель, я вся горела. Мама поставила банки, но это не помогло, бил озноб, душил кашель. Я пила горячую воду с сахарином, обжигала губы, но согреться не могла. Протопили печку, но я по-прежнему задыхалась от кашля.
Витя, уходя на работу, пообещал достать лекарство. Мы надеялись, ему удастся прибежать домой в обеденный перерыв.
И Витя прибежал.
— Это самое лучшее лекарство. Пей, не бойся. Я сам отсыпал из коробки.
— А как оно называется? — спросила мама.
— Забыл. Это от воспаления легких.
Он схватил кусок хлеба и побежал обратно, чтобы успеть на работу к концу обеденного перерыва.
Какое лекарство принес Витя — до сих пор не знаем, но я стала поправляться. И однажды я спросила у мамы:
— Почему меня сразу отпустили? Как ты смогла раздобыть документы?
— И не спрашивай, — ответила мама, — пришлось побегать. У меня сохранился твой довоенный рентгеновский снимок. Помнишь, ты болела? Взяла снимок, достала курицу и отнесла доктору, который рентген делает. Поначалу он не хотел давать справку, что у тебя туберкулез, а когда увидел курицу — дал.
— А где ты взяла курицу? — спросила я.
— Взяла… — сказала мама и замолчала.
Витя сидит дома, и я очень рада. Мы так редко с ним видимся. Его почти никогда не бывает дома. Даже после работы, усталый, он полежит немного и опять собирается куда-то. Скажет: «К Полозовым», а сам идет в противоположную сторону. Я давно это заметила. Однако молчу, знаю: раз не говорит правду, значит, так надо.
Тайком от всех Витя дал мне листовку. Я прочитала: «1 октября 1943 года освобожден первый город на белорусской земле — Костюковичи». Значит, скоро наши будут в Минске. Витя показал листовку, чтобы подбодрить меня.
До чего же хороший у меня брат! От Вити я узнала, что Неля уже дома.
Дверь у нас всегда закрыта на ключ. Мама боится: вдруг нагрянет полицай и отберет швейную машинку.
Скрипнула калитка. Витя бросился к окну, мама насторожилась.
— Наверно, ко мне, — сказал брат и выбежал на крыльцо.
Через некоторое время он вернулся. С ним был мужчина.
— Он будет у нас ночевать, — сказал Витя.
— Не прогоните? — спросил незнакомец.
— Оставайтесь. Хозяин в Ригу уехал. Мы одни дома. Вас из другой квартиры никто не видел?
— Не видел, — ответил Витя.
Мама хотела уже идти на кухню, чтобы накормить гостя. Обернувшись, она еще раз взглянула на него.