Появился блондинистый круглолицый паренек лет восьми, старательно одетый и причесанный под Баскова. Подбодренные бурными аплодисментами, юные вокалисты преступили к исполнению Рождественской песню на мотив «Лавстори»:
— В этот светлый день, нам счастье музыки и праздника дано! — бодрым голоском вывела Даша.
— Легкою стопой приходит в мир под сенью радости оно… — вторил юный Басков.
Хор дружно подхватил: — Оно в тебе, оно во мне… И нет таких домов, где не горит звезда, где не живет добро и навсегда, и навсегда…тебе и мне любить дано… всегда дано — оно!..
Зинуля зашептала матери в щеку:
— Дашка Смирнова — совершенная принцесса… Ей, между прочим, это платье волшебница принесла совершенно за бесплатно. Все потому, что папа волшебницу сильно уговаривал.
— Видно, очень сильно, — съязвила бабушка. — Не меньше ста баксов на уговоры выложил. И с песней постарался, даровитый наш. Музыку вон какую душевную супруга сочинила.
— Музыку написал французский композитор Френсис Лей! — поправила ее внучка.
— Они хоть что–то сами сделали, а другие отлынивали, деньгами откупались, — вступилась за Смирновых Саша. — Иннокентий Феликсович всегда помогает. Он подарил саду компьютеры и вообще, много всего делает, но никогда не выставляется. А Сарыкин — вон тот богатырь с бородой — тоже спонсор, пригласил гостей из Дома ветеранов контрреволюции. Это отец Вити, что Баскова изображает. Когда его шофер на «Мерседесе» подвозит — за углом останавливается, что бы детей не смущать.
— Компьютеры им Смирнов подарил! А чего ему еще детям тащить — водку? «Смрнофф»! Ой, как солидно звучит! — Не унималась Зинаида Константиновна. — До чего вообще деликатный детсад! Даже деньги только на счет им переводи! Вроде прямо бесплатно тут выламываются. А дерут без всяких сентиментов — того и гляди, последние штаны снимешь, — она выразительно глянула на потертые джинсы дочери.
— Зато мы французский будем знать, рисовать как Ренуар, и танцевать не хуже Наташи Ростовой. Правда, Зинок? — Саша посадила дочь на колени.
На сцене появились танцующие пары. Ученики старшей школьной группы старательно исполняли вальс под пение дуэта.
Зинуля едва сдержала слезы: — Ну почему мне с ухом нельзя было участвовать? Все равно под бантом компресс не видно было бы.
Танец эффектно завершился: девочки с реверансами поднесли представительному бородачу и скромным супругам Смирновым, написавшим песню, изделия собственного ручного творчества — бумажные головные уборы, украшенные ушами, хоботами, нимбами-.
Господин Сарыкин, здорово смахивающий на русского богатыря, сверкнул разбойничьим глазом в сторону Смирновых, подхватил на руки девчушку, одевшую ему тюбетейку с нимбом из фольги и шагнул на сцену.