Мать, радовавшаяся награждению сына большим орденом (во всем Аксае в те годы ни у кого не было такой высокой награды), а больше всего тому, что в милиции дело прекратили, и предположить не могла, что уже вскоре попрощается с сыном. Но когда Мансур сообщил ей об этом она, вопреки его опасениям, не огорчилась, скорее даже обрадовалась -- так велик был ее страх за сына. Она до сих пор не верила, что так благополучно закончилась та неприятная история. Молва -- страшная вещь, уже и в школе стали коситься на нее некоторые учителя, считая, что дыма без огня не бывает. И на улицу хоть не выходи, все вроде с жалостью, с пониманием -- все-таки единственный, в таких трудах поднятый сын,-- а все же неприятно. Разве о такой славе мечтала она для сына?
Пока Мансур рассказывал матери о банкете, стемнело. Со стороны парка донеслась музыка: Аксай сегодня гулял. И оркестр Клайфа Вуккерта наигрывал бодрые, жизнерадостные мелодии. Во всех домах, как в праздники,
ярко горели огни, кругом царило веселье -- редкий дом в поселке не был связан с элеватором. Кроме орденов и медалей, вручили немало грамот и премий -- так что сегодня обиженных не было.
Мансур не спеша шел вдоль новостроек, угадывая каждого хозяина за светящимся окном.
Пройдя из конца в конец поселка, Мансур невольно свернул к элеватору. На проходной, к удивлению Мансура, дежурил знакомый Нургали-ara все с той же берданкой, и хотя сторож знал, что Атаулин теперь здесь не хозяин, пропустил его на территорию и включил прожектора, которые решили не демонтировать, пригодятся на элеваторе при ночной разгрузке.
Элеватор при ночном освещении казался внушительным и даже красивым; башни отбрасывали темную, сливавшуюся с ночным парком тень, и сейчас элеватор казался Мансуру старинным волшебным замком, таким, какой хотелось построить в детстве, когда увидел фильм, определивший его судьбу.
"Что ж, сбылась мечта?"-- неожиданно с тоской подумал Атаулин и поспешил со двора,-- и разом, неожиданно погасли огни прожекторов сзади. Мансур невольно обернулся,-- в кромешной тьме беззвездной ночи не было ни замка, ни элеватора...
Судьбы городов и селений сродни человеческой судьбе -- взлеты чередуются с падениями, одни стремительно идут вверх и только вверх, другие не менее стремительно, катастрофически катятся вниз. Вот и города, некогда шумные, известные, в наши дни живут тихой провинциальной жизнью, не претендуя на славу. Другие же, дотоле безвестные, становятся вдруг центрами алмазного, угольного или газового края, а то вдруг на пустом месте вырастает город, затмевая своим положением и значимостью расположенные неподалеку со столетней историей города.