— Нет. Нет, спасибо большое, — пробормотал я. — Вы так мне помогли. Со мной все будет хорошо.
Тут меня толкнул в спину человек в кожаном фартуке. От неожиданности я развернулся и бросился бежать.
Я слышал, как один из фермеров зовет меня, но толпа вскоре поглотила крики. Я бежал, и камень на моем сердце тяжелел.
Тарбеан настолько велик, что из одного конца в другой не пройти за целый день — даже если вам удастся избежать блужданий и неприятных встреч в путанице кривых улочек и тупиков.
Город действительно был велик, даже огромен — необъятен. Море людей, лес зданий, улицы шириной с реку. Тарбеан смердел мочой, потом, угольным дымом и дегтем. Если бы я был в своем уме, я ни за что бы не пришел сюда.
В какой-то момент я заблудился: свернул то ли слишком рано, то ли поздно, а потом попытался исправить ошибку, срезав путь по переулку, похожему на узкое ущелье между двумя высокими зданиями. Он вился, как овраг, оставшийся от реки, которая нашла более удобное русло. Мусор громоздился у стен, заполнял проемы между домами и ниши дверей. После нескольких поворотов я почувствовал тухлый запах мертвечины.
Я повернул еще раз и налетел на стену, ослепленный звездочками боли. На моих запястьях сомкнулись чьи-то грубые руки.
Открыв глаза, я увидел мальчишку постарше. Он был выше и сильнее меня, с темными волосами и хищным взглядом. Грязь на его лице выглядела как борода, от этого мальчишка казался особенно диким и свирепым.
Двое других мальчишек оторвали меня от стены. Я вскрикнул, когда один из них вывернул мне руку. Старший улыбнулся на это и провел рукой по волосам.
— Что ты здесь делаешь, Нальт? Заблудился? — Он заухмылялся еще шире.
Я попытался вырваться, но другой мальчишка вывернул мне запястье, и я выдавил:
— Нет.
— Да заблудился он, Пика, — сказал мальчишка справа от меня. Тот, что слева, саданул мне локтем по голове, и переулок бешено завертелся у меня перед глазами.
Пика захохотал.
— Я ищу столярную лавку, — буркнул я, слегка оглушенный.
Лицо Пики исказилось от злости, он сграбастал меня за плечи.
— Тебя спрашивали? — заорал он. — Я чо, сказал, тебе можно говорить? — Он ударил меня лбом в лицо, послышался резкий хруст, и все ворвалось болью.
— Эй, Пика. — Голос шел непонятно откуда.
Кто-то пнул футляр лютни, заставив его выпасть из моих рук.
— Пика, глянь сюда.
Пика повернулся на гулкое «бух!» от падения футляра на землю.
— Что ты спер, Нальт?
— Ничего я не спер.
Один из мальчишек, державших мне руки, загоготал:
— Ага, твой дядюшка попросил тебя это продать и купить лекарство для больной бабули. — Он заржал еще громче, глядя, как я пытаюсь проморгаться от слез.