Взволнованные речи не мешали бесшумным офи-циантам без устали сновать взад-вперед, меняя хо-лодные закуски на горячие, одни деликатесы на другие, выставлять все новые и новые батареи ох-лажденного "Боржоми". Принесли и первое горя-чее -- плов из перепелок, который, как объявил Фай-зиев, он приготовил по такому случаю сам. Посте-пенно в банкетном зале становилось все более шум-но, как и в большом, к плову появились за столом новые лица, в основном люди, близкие Артуру Алек-сандровичу и Икраму Махмудовичу. Шубарин, державший все под контролем, глазами отдавал распоряжения все понимающему Адику, не забывал ухаживать за Амирханом Даутовичем, замечая, что тот время от времени как будто выпадает из компании, проваливаясь памятью в прошлое. Подкладывал прокурору закуски, потчевал, как хлебосольный хозяин: попробуйте -- это миноги, или вот этот особый салат из молодого папоротника, его регулярно присылают бухгалтеру с Камчатки, или шам-пиньоны, приготовленные по давнему греческому рецепту, хранящемуся в семье Георгади.
На улице давно стемнело, и в распахнутые настежь окна банкетного зала врывался свежий ветерок. Наступало время его каждодневной прогулки, но уйти из-за стола было неудобно, хотя прокурор ощу-щал потребность побыть одному. И вдруг, в который уже раз словно читая его мысли, Артур Александрович, наклонившись, тихо предложил:
-- Не хотите ли выйти на свежий воздух -- здесь уже накурили не меньше, чем в зале?
Не дожидаясь ответа, Шубарин встал, и Амирхан Даутович последовал за ним.
-- Давайте пройдемся обычным вашим марш-рутом, -- посоветовал Артур Александрович, -- подышим. Может, нагуляем аппетит -- еще предстоит отведать какие-то особенные манты и самсу, начи-ненную рублеными ребрышками из баранины. Ик-рам Махмудович привез из кишлака какого-то ча-родея по этой части -- вы ведь знаете, Файзиев у нас гурман, и вкус у него отменный. Ему бы еще такой вкус в делах проявлять, цены бы не было.
Амирхан Даутович понимал, нужно как-то по-благодарить Шубарина и за цветы на могиле Ларисы, и за вечер памяти, так прекрасно организованный, и за добрые слова о ней, но что-то сдерживало его.
Шубарин сам прервал затянувшееся молчание.
-- Амирхан Даутович, я знаю, что на поминки не принято делать подарки, сюрпризы, но все же не удержусь от возможности сообщить одну при-ятную для вас новость именно в этот горестный день. Я буду рад, если известие утешит вас и отчасти вернет утерянный душевный покой.
Азларханов почувствовал, что сейчас Шубарин скажет что-то важное, и не ошибся.