По правде, одно с другим сочеталось далеко не всегда, а если все же сочеталось, то не в самом существенном.
Иначе говоря, случались совпадения. Для большинства людей совпадение – это нечто приятное. Приснилась тебе учительница из восьмого класса, а на другой день ты столкнулся с ней в магазине. Ах, приятное совпадение. Но для сыщиков не бывает «приятных» совпадений. Совпадение – зло. Копы вроде Спайви притворяются, будто нечувствительны к совпадению, – мол, важна всякая кроха информация, ибо расследование сродни поиску истины. Но Дюпри знал, что это не так.
Прорыв вроде сегодняшнего, когда Меллинг опознаёт Ленин Райана и рассказывает о шлюхах, ты воспринимаешь с этакой суеверной осторожностью. Потому что Ленни Райан оплатил свою долю секса и наркотиков, и эти сферы непременно пересекутся, только неизвестно где. Пока есть лишь разрозненные факты: Ленин Райан объявился в городе, убил по меньшей мере двоих и покушался на жизнь третьего; он расспрашивал о шлюхах и говорил о мертвой проститутке. И есть человек, убивший трех шлюх. Ты ищешь пересечения. Во времени. В зверской манере. В хронологии, образцах крови, квитанциях кредитных карт и двадцатидолларовых купюрах.
Но эти два независимых набора фактов могут никогда не пересечься. Либо столкнуться друг с другом, но бессмысленно. Либо их связывают другие детали, которые тебе известны, но больше не видны, и потому точки истинного пересечения фактов скрыты. Расследование сродни попытке вспомнить нечто неизвестное, присобачить анализ к интуиции, увидеть запах. Все это изменяет сыщика, притупляет его чувство реальности, жизни вообще и семейной в частности.
Ему платят, чтобы из кусочков он воссоздал чужую жизнь, и вскоре он начинает разбирать на кусочки собственную, выискивая низменные мотивы, а потом сидит в баре и удивляется: что со мной случилось?
– Что с тобой? – спросил Поллард.
Дюпри сморгнул задумчивость:
– А?
– Ты пялишься в пустоту. Жуткое зрелище.
Дюпри глянул на часы:
– Просто… задумался… – Он потянулся и сощурился: – Помнишь, мы ходили в итальянский ресторан? Мы с Дебби и ты с Натали.
Поллард помолчал, потом расслабленно улыбнулся:
– Да. На Гамильтон-стрит. Блин, сто лет там не был. – Он тоже посмотрел на часы. – Думаешь, он еще открыт?
– Я не к тому. Просто пытаюсь вспомнить тот вечер.
Поллард поудобнее устроился в кресле:
– Да, было здорово. Дебби такая веселушка.
– Натали тоже.
Оба усмехнулись давней привычке нахваливать жену приятеля, точно его машину. Пустопорожние комплименты не имели целью кого-то обидеть, однако говорили о том, что супружество – не главное в их жизни.