– Я все пытаюсь вспомнить, что нас так развеселило.
Поллард нахмурился, посмотрел на стол и в потолок:
– Наверное, старею. Я даже не помню, что мы вообще смеялись.
– А когда ты потом…
– Через год. – Поллард не дал закончить вопрос о разводе.
Единичный факт давнего ужина: было весело. Добавим единичный факт супружества Полларда: через год оно рухнуло. Тут уже не только совпадение, но отклонение от нормы. Как же распознать, что перед тобой: конструктивный дефект или безобидная трещина? Он позвонил Дебби в шесть. И вот уже на пять часов опаздывал к ужину и на три часа – к обещанному сроку вернуться.
Поллард встал:
– Пошли выпьем пива. Может, я чего и вспомню.
– Ладно, давай.
Дюпри сложил листки в папки, папки убрал в коробки, коробки поставил под стол. На секунду пришла мысль, что проблемы с Дебби не конструктивного, а организационного плана: будь он аккуратистом, был бы хорошим мужем. Наверное, надо больше помнить, быть добросовестным. Вот скоро юбилей, Дебби хочет материнское кольцо. У детей какие камни по зодиаку? Черт, а когда у них дни рождения?
И кстати – украшения. Дюпри взглянул на Полларда и проговорил:
– Ленин Райан хотел браслет какой-то шлюхи?
– Так говорит Меллинг.
– И у него была квитанция, да?
– Мы же проверили бухгалтерию, – сказал Поллард.
Да, они просмотрели все ломбардные квитанции и не нашли имен трех убитых шлюх.
Но Дюпри уже вскочил и вытащил коробки с квитанциями. Бывает и так: сосредоточишься на одних деталях и упускаешь другие. В квитанциях они искали имена погибших проституток. А вот браслеты не искали. Одну коробку Дюпри всучил Полларду, другой занялся сам.
Дэн неохотно взял коробку:
– Чего искать-то?
– Украшения, – сказал Дюпри, не отрываясь от работы.
– Украшения.
– Точно.
– В ломбарде.
– Да.
– Ты спятил? Таких квитанций штук пятьсот. И вдвое больше залогов без квитанций.
Поллард прав. Если лавка Меллинга ничем не отличалась от других ста двадцати пяти споканских ломбардов, то большинство вещей были краденые. Особенно это касалось украшений. Их грабители брали первым делом, поскольку легко унести, и первым же делом сдавали в ломбард, поскольку эти вещи почти никогда не имели серийного номера. Ломбардам предписывалось вести строгий учет закладов, но если хозяин, этакий Меллинг, хоть на секунду заподозрит, что вещь краденая, он возьмет ее без оформления или запишет липу, чтобы не подставлять клиента. Квитанции Меллинга были весьма туманны: номер и какое-нибудь слово – «украшение», «электроника», «монеты». Многие имена явно вымышленные: Смиты, Джонсоны и один доктор Сьюз.