За разговором время пролетело незаметно. Уже давно зажглось табло с предупреждающей надписью: «Пристегните ремни» и стремительные стюардессы по второму разу обошли салон, уговаривая нерадивых или нерасторопных пассажиров выполнить ненавязчивую просьбу экипажа.
Поигрывая элеронами, самолет полукренами стал перебираться с одного эшелона высоты на другой пока не вышел на глиссаду и вскоре застелился над бетонной взлетно-посадочной полосой аэропорта имени великого француза. Мягко коснулся её просторной спины своими резиновыми башмаками шасси и покатился вперед, ощетинившись поднятыми спойлерами. В салон ворвались звуки реверса авиадвигателей и скрип придавленных гидравликой колес, окончательно примирявших стальную птицу с бетонным полем аэродрома.
Воздушный лайнер вскоре закончил свою пробежку и с удовольствием приткнулся к гармошке рукава для высадки пассажиров.
Пройдя через хитросплетения эскалаторов и коридоров аэропорта, оба московских гостя, наконец, оказались на вокзальном перроне, где уже отстаивался в нетерпеливом ожидании поезд пригородного сообщения RER с двухэтажными вагонами.
Виктор нажал на боковую кнопку и створки двери услужливо разбежались в сторону, открыв ненасытный зев вагона, в котором один за другим пропадали вместе со своей поклажей утренние визитеры французской столицы.
Поднявшись на второй этаж вагона, друзья выбрали кресла напротив друг друга и скинули свои сумки на соседние сиденья, обеспечили себе относительное уединение. Весьма скоро вагон заполнился шумными пассажирами, переполненными впечатлениями и переживаниями от недавнего перелёта. Люди принялись суетливо размещать и переставлять с места на место причудливые и разноформатные саквояжи, сумки и чемоданы, устраивая их на багажных полках, незанятых сиденьях, между кресел и даже в проходе.
Напротив, в соседнем ряду, произвольно раскидав вокруг себя всяческие сумки и пластиковые пакеты, разместилась женщина лет сорока, выглядевшая и одетая весьма примечательно. Темные волосы дамы были стянуты в строгий вдовий пучок, заколотый полукруглым роговым гребнем. Маленькие невыразительные глазки надежно прятались от любопытствующих взглядов за темными продолговатыми стеклами очков в пластмассовой оправе.
В одежде женщины просматривалось полное отсутствие вкуса и возможно даже нарочитое пренебрежение к своей внешности, что, по всей видимости, должно было лишний раз подчеркнуть оригинальность и независимость незнакомки. Общую картину безликости дополняли синие осенние рейтузы, натянутые на худые ноги с острыми коленками и заправленные в стоптанные замшевые ботинки. Довершала безрадостную картину розовая стеганая курточка, из-под которой на четверть вылезала коричневая кофта из полистирола.