Миша садится, приложив ладонь ко лбу.
— Бля! — говорит Сашка.
— Ты думаешь? — невпопад переспрашивает Седой.
— Кто это был?
— Снежный человек! — убежденно заявляет Миша. — Видели, как он мне впаял?
— Летом? — спрашивает Сашка.
— Что?
— Лето и снежный человек?
Миша задумывается и это, похоже, надолго — решает неожиданную дилемму. Потом грустно произносит:
— Гранату свистнул.
— Что?!
— Гранату, гад, свистнул. Хорошая граната… Была.
Случается такое, спишь, а в мозгу полная какофония, барабаны без такта, а иной раз бывает словно скулит что–то — тонко так… будто сама жизнь подсовывает тебе свою преданную собачью морду, едва ли щенячье, и вдруг–таки прихватывает — как куснет! — зубами не щенячьими. В человеке много собачьего, много собачьего и в самой жизни…
— Ратуй! — орет Замполит. — Подъем, бляха муха! Наших бьют!
— Опять?! — искренне возмущается кто–то.
Сергей — Извилина удивленно бормочет свое:
— Вне плана.
— Кто? Кого?
— Мишу!
Собирай врачей на здоровье! Собираются медленнее, вдумчевее. Если уж Мишу — Беспредела бьют, то как тут поможешь? Только тем, чтобы с него на тебя переключились?
— Откуда?
— Сорока на хвосте принес! Мише промеж глаз перепаяли — кто–то поздоровее его — сейчас компрессы ставит!
Собираются вокруг Миши, разглядывают его, будто никогда не видели — вовсе другими глазами. Миша рассказывает и еще повторяет. Осматривают отметину на лбу.
— Чем это тебя? Рельсой?
— Кулаком!
— Ого!
— У него молотилки крупнее моих, и сам он та–а–а-кой здоровый — медведь!
— Так уж и здоровее?
— Заговаривается! — говорит Седой. — Это он от неожиданности, да вечной рыбацкой привычке той рыбе, что сорвалась, веса добавлять. А уж если почти в руках была, да хвостом по морде настучала… Небольшой был, чуть выше Казака, только сильно кряжистый, коренастый. Широкий в кости.
— Не негр? — озабоченно спрашивает Петька — Казак.
— Не, вроде не негр, — как–то неуверенно отвечает Седой. — Рожа в земле. И сам какой–то весь земляной…Одет в рваное, не разберешь. Вроде как, что–то от военного. Была бы война, сказал бы — что дезертир одичавший.
— А что — сейчас не война?
— Сейчас дезертиры по лесам не прячутся, а бизнес ведут.
— Гранату, гад, украл. Счастливая гранат… была., — огорченно повторяет Миша.
— Девушка подарила?
— Ну! — проговаривается Миша.
— Ох, и где такие водятся!
— Там склад.
— Девушек?
— Гранат, — возмущается Миша. — И это… Еще есть, остались, наверное…
— Девушки?
— Ну, — неуверенно говорит Миша. — У нас все есть.
— Где такие девушки, что любимым гранаты дарят?
— В Сибири.
— Хочу в Сибирь, — мрачно говорит Леха.