— Утку стрелять надо только в голову — понимай так, что это не голова вовсе — фашист в каске!
— А нос? — спрашивает Санька.
— Что нос?
— Мне так думать утиный нос мешает.
— Да… незадача, — чешет затылок своей культей Евгений Александрович.
— А можно я буду думать, что это самоходка быстрая, с пушкой такой?
— Какая самоходка? — не понимает Евгений Александрович.
Санька недавно был с классом в городе, где показывали документальный фильм про «Огненную дугу» — знаменитое танковое сражение.
— Можно я буду думать, что утки вовсе нет, а ее голова — это танк такой очень быстрый?
— Можно! — серьезно говорит Евгений Александрович. — Только, если танк, то его в борт надо или сзади, понял?
— Понял!
— Владимир Петрович, будьте добры, перерисуйте мальцу фрица на утиный танк!
Теперь нет фрицевского циклопа с дыркой, а есть утка… то есть — самоходная установка, и целить ее лучше даже не в смотрило боковое, а под башню — чтобы переклинило или в боезапас попало и враз снесло! Остальное с Санькиного «противотанкового ружья» (как он теперь мелкашку называет) не взять — может запросто отрикошетить, поскольку броня.
В один из дней Санька бьет «сто из ста» — дырка в дырку получается! Николай Иванович уезжает в город и торжественно привозит пять коробок патронов — говорит, остались знакомства, не все еще померли.
Теперь Санька стреляет по–настоящему — на воздухе!
— Замри, слейся, — своим скрипучим голосом говорит Алексей Федорович. — Дыши глубоко, спокойно, теперь останови дыхание и целься. Если не успел — ушла цель, снова дыши спокойно. Вернется — никуда не денется. Потом будешь успевать… — Алексей Федорович учит растягивать секунды…
Евгений Александрович играет с Санькой в «хитрые прятки». Не такие, как все погодки, то и дело, играют промеж сараев. А надо, чтобы Санька не только хорошо прятался, но и видел — «держал сектор обстрела». Евгению Александровичу много проще Саньку отыскивать, чем грибы — Санька крупнее и еще неопытный.
Санька лежит «в секрете» — винтовкой не шевелит, старается дышать мелко. Это для него самое сложное — чтобы не шевелиться, слишком живой характер. Знает, что Евгений Александрович смотрит на него в «окуляр» — половинку от черного немецкого бинокля, что прикручен проволокой к «хомуту» на культе. Откуда смотрит, Санька не видит, но знает, что тот где–то есть…
— Два раза шевельнулся! Первый раз на двадцать восьмой минуте, после того, как позицию занял, второй — на сороковой.
Санька даже знает когда: первый — это земляной муравей укусил — «стекляха», тут любой не вытерпит и чесаться начнет, а второй — бабочка перед глазами пролетела, по лбу хлопнула, откуда–то сбоку поднырнула, зараза — голову вслед повернул.