— Нет, вот этого как хозяин дома я точно допустить не могу, — категорично заявляет мне Штерн. Ох, скверный, скверный характер у моего сожителя…
* * *
Утром я просыпаюсь под писк штерновских наручных часов, которые он мне одолжил вместо будильника.
— Вы очень беспокойно спите.
Я выворачиваю голову из-под одеяла. Он с ногами сидит в компьютерном кресле в пол-оборота ко мне и сосредоточенно глядит на дисплей, что-то там щелкая мышкой в открытом документе. Волосы у него еще не до конца просохли после душа, на нем черно-синий халат, подпоясанный перевитым шнуром с умопомрачительными кистями — именно на таких поясах должны вешаться всякие отчаявшиеся аристократы в старинных романах. С моего места открывается великолепный обзор на его безволосую грудь и длинную голую шею. На ней — никаких медальонов, амулетов, цепочек… просто голая шея. И что?.. Вот эту красоту я тоже смогу теперь беспрепятственно наблюдать каждое утро?..
— Думаю, это все из-за ваших сюжетных снов, — продолжает он.
— Но вы мне точно сегодня не снились, — хриплым голосом говорю я.
— Я в курсе.
В курсе он! Очень интересно… С чего это он так уверен, что мы снимся друг другу строго одновременно?..
— Кофе? — спрашивает он, наконец, поворачивая ко мне голову и одновременно повертываясь вместе с креслом.
Я трясу головой, спешно закрывая лицо руками. Потому что там не только шея — там голое предплечье аж до самого локтя, там босые ноги, там лодыжки… Нет, ну нельзя же быть настолько красивым!.. Он встает с кресла и идет на кухню, а я, пользуясь его отсутствием и ворча на себя по поводу своей впечатлительности, одеваюсь. Лезу в рюкзак за антиперсперантом и натыкаюсь на пакетик быстрорастворимой лапши. О, вот и завтрак!.. А то, расслабился, понимаешь, на чужих харчах… Кофе еще куда ни шло, а вот с едой надо что-то придумывать, потому что, судя по вчерашнему ужину, полноценного финансового участия в закупке провианта я явно не потяну.
На кухне меня ожидает еще одно испытание в лице все того же облаченного в элегантный халат Штерна, колдующего над джезвой. Изо всех сил стараясь не смотреть на его голые руки, включаю электрический чайник и лезу в буфет за кружкой. Он искоса оглядывает оценивающим взором мою китайскую пищу.
— Так, а вот чтоб этой гадости я в своем доме больше не видел.
Ну, ладно, на работе позавтракаю. Что я, с деспотами никогда не жил?…
— Ведро там, — не оборачиваясь, останавливает он меня на выходе из кухни.
Я возвращаюсь обратно.
— Не, ну я все понимаю… Оскорбленные эстетические чувства — это серьезно. Но нельзя прямо так вот еду — в помойку!