Я путано объясняю, какие нам требуются шурупы, дюбеля и какое нужно сверло.
— Очень любит во все вникать, — покровительственно кладя мне на плечо руку, говорит дяде Лёше этот злодей.
В итоге мы получаем все необходимое вместе с подробными рекомендациям, куда занести инструмент после использования, потому что дяде Лёше надо уже уходить.
— Скажи, а прямо ты тоже ничего из перечисленного ни разу в жизни не повесил? — интересуюсь я на подходе к нашей комнате.
— Ну, разумеется, — закатывая глаза, говорит Штерн.
В комнате он со страдальческим выражением на лице вручает мне футляр с дрелью, выгружает из кармана на стол шурупы с дюбелями, со стуком выкладывает молоток с отверткой.
— Развлекайся!
И все то время, что я ползаю вдоль стены с линейкой и карандашом, размечая места для новых отверстий, безотрывно на меня пялится, заняв самую удобную для этого позицию — на подоконнике в полутора метрах от меня. Девочки предлагают ему чаю, пытаются разговорить, он только отнекивается. Потом следует ряд полуиронических вопросов-замечаний, типа, не подстелить ли мне газетку, чтоб меньше пылить, и хорошо ли вставлено сверло. В результате у любого постороннего зрителя неминуемо должно возникнуть ощущение, что мастер-вешатель полок в данной ситуации как раз он, а я — так, ученик, проходящий переаттестацию. Изо всех сил стараюсь не реагировать. И вот, когда уже дырки просверлены, дюбеля вбиты и я вворачиваю первый шуруп, заходит сотрудник из соседней комнаты одолжить у нас пакетик чая.
— Я не понимаю, почему этим делом занимается дама? — игриво спрашивает он у всей нашей компании.
— Ну, Стася у нас вообще мастерица. Она это дело любит, — пытается отшутиться Рита.
— Нет, я не понимаю, почему женщина работает, а мужчина смотрит! — продолжает хохмить сотрудник. — Не порядок, девочки.
— Не знаю, меня страшно возбуждает! — глубоким рокочущим голосом произносит Штерн.
Ох, зараза! Ляля хихикает. «А-а-а…» — понимающе говорит коллега, и присоединяется к толпе зрителей.
— Ебаный карась, — шепотом бранюсь я, потому что шуруп не желает вворачиваться.
— О, скажи это еще раз! — страстно вздыхает Штерн.
Хихикает уже не только Ляля, но и Рита.
— Так, я все понял, — подмигивая девочкам, говорит наш соглядатай. — Ну, что ж, не буду вам мешать.
И действительно уходит. Видимо, и вправду, много работы, раз на всякую ерунду времени нет.
— Шуруп вворачивается по часовой стрелке, — уже нормальным голосом говорит мой сожитель. — «По часовой» — это слева направо, в данном случае — от окна к стене.
— Вот нет, чтоб сразу сказать!