— Я не мог оторваться, — объясняет он с благостной улыбкой. — Мне, правда, страшно нравится на тебя смотреть.
Он настолько прекрасен в этот момент, что я тут же ему все прощаю. Когда оба шурупа ввинчены, он не торопясь поднимается, и мы вместе вешаем полку. Девочки нам чуть ли не рукоплещут, и по их восторженным взглядам, адресованным отнюдь не мне, я понимаю, что читатель Штерн сегодня получил индульгенцию с отпущением всех своих читательских прегрешений. Уложив инструмент, я отворачиваюсь от них и еще раз критически оглядываю полку. Тут меня крепко обнимают за плечи, и я слышу, как Штерн шепчет мне на ухо:
— Я в восторге.
— Вроде ровно, — говорю я.
— Ровно, — шепотом соглашается он, и тут я чувствую прикосновение его теплых губ у себя на виске. А потом я чувствую, как по всему телу прокатывается теплая волна от низа живота и обратно. О-го!.. это что-то новенькое… вот так живешь-живешь, думаешь, что уже привык к своему телу, а потом организм — раз, и совершает кульбит, и весь предыдущий опыт летит к чертям…
— Все, уходим, — и он выталкивает меня за дверь.
Пока я прощаюсь через порог с Ритой и Лялей, он успевает отойти в сторону, вставить в уши наушники, и превратиться в обычного погруженного в себя Штерна.
— А ну-ка стоять! — гаркаю я, перекрикивая Бетховена.
Он оборачивается ко мне с невинными глазами, выуживает из ушей свои затычки и ждет продолжения.
— Что это было? — спрашиваю я суровым шепотом, подойдя к нему почти вплотную.
— А что было?
— Вот это вот! То, что ты там устроил! С этими полу-объятьями, полу-поцелуями.
Он смотрит на меня все с тем же невинным интересом в глазах.
— Послушай, — шиплю я. — Если все это было только ради того, чтобы повеселить девочек и позлить меня, то я тебя очень прошу, не надо больше играть с такими вещами!
— Хорошо, — быстро соглашается он, и вставляет в уши наушники.
— Эй, ты вообще понял, о чем я?
— Да-да, я все понял. «Не надо играть такими вещами», — покладисто говорит он.
Ну вот и что с таким человеком делать?!
* * *
В какой-то из дней выяснилось, что нам нужно взять к себе на два дня кота. Это просьба научной руководительницы, ей нельзя отказать. Все это сообщается мне прямо на рабочем месте с каким-то покаянным выражением лица. Видимо, он сам не очень знает, как обходиться с домашними животными, и думает, что для всех остальных это тоже должно представлять психологическую проблему. Для меня единственной проблемой является моя аллергия, и я мысленно начинаю подсчитывать, хватит ли имеющихся у меня с собой денег на кларитин.
Кота зовут Питоша. Он большой, палевого цвета и больше похож на игрушечного медведя, чем на кота. Выражение морды у него при этом какое-то заинтересованно серьезное, поэтому обращаться к нему хочется по имени-отчеству. Питон Иваныч или Питон Яковлевич…