— Так ты двойной дядя, — пошутила девушка.
— Двойной, чуть грустно усмехнулся Сергей. — Только вот ни разу отец.
Инна взглянула в темно–карие глаза мужчины и тихо произнесла:
— Я думаю, у тебя еще все впереди, — девушка осторожно положила свою руку на руку священника.
Тот посмотрел на девушку, взгляд его повеселел:
— Я тоже так думаю, — и мужская рука легла сверху на женскую…
— Вам еще что–нибудь принести, перед Сергеем и Инной возник кругленький, угодненький мужчина.
Руки неохотно, провожаемые взглядом этого неожиданно возникшего колобка, расстались.
Сергей неприязненно посмотрел на подошедшего:
— Да мы, собственно, уже все заказали и получили. Ну а если еще что–нибудь понадобиться, то мы Вас позовем.
— Тогда извините и приятного вам отдыха, — глазки стоящего мужчины стрельнули в сторону Инны.
«А ведь это тот самый тип, обслуживал нас с Гришкой, когда мы с ним сюда раз зашли. У него с Гришкой даже какое–то дело было. Гришка тогда еще вместе с ним ушел в подсобку и долго с ним там о чем–то шушукался. И, по–моему, он здесь хозяин, — что–то неприятное заползло девушки в душу. — И пальцы у него такие же противные, как были у Гришки — короткие, толстые, покрытые рыжими волосиками, — Инна невольно скосила глаза на пальцы, собравшегося уходить мужчины, — и такие же, как и у Кольки, — неожиданно про себя, добавила она. Неприятный осадок в ее душе стал тревожным.
— Сударыня, и о чем Вы так серьезно задумались, — теплой волной к Инне пробился голос Сергея.
— Да так не о чем, — и что бы вытеснить из души тревогу, продолжила, — ну и как тебя угораздило стать священником.
— Во–первых, не угораздило, а во–вторых — все во власти Божьей.
— Опять я неуклюже спросила. Извини.
— Да нет, все нормально. А получилось все так. После школы попытался я поступить в Д-ский университет, на физический факультет. Но не прошел по конкурсу, а потом меня забрали в армию, в пехоту. И там я на своей шкуре почувствовал то, что у нас так стыдливо–нейтрально–скромно называют «неуставные взаимоотношения». Но прошел год и мой призыв, и я в том числе, стали дедами. Знаешь, если раб становится господином…
— Знаю, вставила девушка, — это самое страшное.
— Верно. И это, кстати, одна из причин, почему у нас все так нелепо, грязно, кроваво случилось после семнадцатого — сразу много рабов пришло к власти.
— Ты немного отвлекся, — улыбнулась Сергею Инна.
— Ну так вот, стали теперь мы воспитывать новобранцев.
— И ты, что мог бить человека?
— Инна, это сейчас я такой. А тогда… больше десяти лет назад, я собой представлял обычного сельского парня, который мог и выпить, да и что уж там скрывать: и с девушками… кгм… полюбезничать.