Он не ответил. Лишь откинулся на спинку дивана, закинул руку за голову, вытянул ноги. Он полусидел-полулежал, задумчиво глядя куда-то в потолок.
— У тебя все в порядке? — спросила я, догадываясь, в чем дело, по его вопросам о моей семье.
— Просто… — он замолчал.
Я терпеливо ждала продолжения.
— Я… — ему сложно было говорить. — В общем… — он вздохнул, собираясь с мыслями. — У меня больше нет семьи, Тин. Все — сестра и отец — попали в аварию. Самые дорогие мне люди исчезли в одно мгновение. А я в это время…
Я слушала его, боясь пошевелиться.
— Мне всегда казалось, что я должен почувствовать, если что-то случится с родными. Что это словно предвиденье, или беспокойство, или укол, как легкий удар током. Ведь это твои плоть и кровь. Это часть тебя. А в эту минуту все идет так, как прежде. То, что случается, это случается вдали от тебя и никак не пересекается с твоим ощущением жизни в этот момент. Оно случается, и все.
— Соболезную, — тихо сказала я.
Я не представляла, что бы со мной было, если бы погибли мои родители. И что бы я чувствовала, если бы мне сообщил об этом совершенно посторонний человек. Один телефонный звонок, способный перечеркнуть все в твоей жизни в одно мгновение. Наверняка, в это секунду понимаешь, что больше никогда не скажешь им того, что собирался сказать. Больше не увидишь их родных лиц, не услышишь их голоса.
— Когда похороны? — осторожно спросила я.
— Хоронить нечего, Тин. Они разбились, летя на самолете во Францию. Погибли все. Какая ирония! — горько хмыкнул Крис. — Они погибли, летя навестить могилу моих бабушки с дедом. Жизнь все-таки такая юмористка. А ведь я мог полететь с ними, но в последний момент передумал.
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Крис, — я взяла его за руку. — Я понимаю, что слова сейчас мало чем могут тебе помочь. Но, — я вздохнула, — ты-то жив. Держись. Жизнь не заканчивается. Они сейчас в лучшем мире, — я замолчала не в силах сказать больше.
Я никогда не умела изъясняться в таких ситуациях. Поздравить с днем рождения, произнести красивый тост, пожелать всего самого наилучшего — это было несложно. А вот найти нужные слова утешения — это совсем другое. Оставалось только неловко молчать.
— Ты действительно веришь в это? — Крис, все так же полулежа, смотрел в потолок.
— Так легче, — ответила я и, все еще неловко чувствуя себя, повела плечом. — И… мне мама в детстве говорила это, когда умерла моя бабушка.
— От чего она умерла?
— От старости, — скупо улыбнулась я.
— А дед?
— Я его не знала. Он погиб на войне. А твоя мама жива? — наконец решилась я задать этот вопрос.