– Воздух! – И они упали.
– Ко мне! – И взвод пополз к сержанту.
– Отставить!
Так продолжалось примерно с час, после чего сержант с команд голосом перешел на сигналы свистом. Один свисток – лечь, два свистка – встать.
Так и пошло: привычные «лечь-встать» и «упали-отжались». Сколько это продолжалось – сказать не мог никто, поскольку они утратили чувство времени.
За всю ту неделю они проспали в общей сложности пять часов, причем спали только по команде и только там, где указывал сержант. Указывал он, как правило, все на те же лужи.
Двадцать три часа в сутки непрерывных физических упражнений на земле и в воде с короткими перерывами на прием пищи. Нагрузка была чудовищной, поэтому сержанты гоняли их в три смены, чтобы самим успеть отдохнуть, при этом постоянно присутствовал врач, уже на третий день запретивший двоим продолжать тренировки. Вопреки их воплям и протестам солдат сняли с испытаний и отправили в телепортер.
Стояла осень, и соленая океанская вода уже стала холодной. Но сержант безжалостно загнал их в океан и дал команду стоять по шею в воде, подняв оружие над головой. Они прыгали на волнах до тех пор, пока не окоченели до мозга костей. В тот момент, когда Кабану показалось, что сознание его покидает, поступила команда выйти на берег. На берегу они занялись отработкой приемов рукопашного боя и дрались до тех пор, пока не согрелись. Затем их опять загнали в воду и снова держали до полного окоченения, затем погнали на полосу препятствий и оттуда снова в воду. Рукопашный бой, отжимания, приседания, бег, переноска ненавистных бревен и снова холодный океан. После этого один час сна в грязной луже казался райским отдыхом.
Не знавшие усталости сержанты постоянно проверяли крепость усвоения личным составом уставов и наставлений, попутно ставя задачи по ориентированию на местности в жестких временных нормативах.
Ночи напролет они совершали контрольные забеги и выходы в заданные районы с бревном и без него. Разбившись на пятерки, они бежали в точки выхода, стараясь уложиться в норматив. Время прибытия группы замерялось по пришедшему последним. И если он не укладывался, то наказывали всю пятерку. Они изо всех сил старались действовать слаженно и помогали отстающим, волоча друг друга к финишу. Состав пятерок постоянно менялся, и никто уже не помнил, когда, куда и с кем бежал.
Делалось это специально, потому что бежавшие следом сержанты постоянно норовили выкрасть кого-нибудь из группы, устраивая настоящую охоту за отстающими. Если командир и группа не замечали пропажи и не бросались отбивать попавшего в беду товарища, следовало жестокое наказание. Мысль о том, чтобы бросить раненого или не найти пропавшего, солдату даже в голову не должна приходить. «На базу возвращаются либо все, либо никто!» – так говорил Бес. Зато в случае поимки негодяя-сержанта его били изо всех сил, на полном серьезе норовя убить. Командный состав спасала только физическая свежесть и отменная беговая подготовка.