— Ты говоришь о законных правах. А как же любовь? Где ты был, когда его мать отреклась от него? Почему она не отправила его к тебе? Ты ведь тоже не хотел его, разве не так? Ты отвернулся от него. И после этого ты рассуждаешь о женщинах? Где бы сейчас был Халев, если бы Хадасса его не спасла? И зачем ты хочешь взять его теперь, после того как палец о палец не ударил, чтобы позаботиться о нем?
Атрету хотелось задушить эту женщину за такие вопросы, потому что от них ему становилось стыдно и больно. Но они пробудили в нем и яростную ревность.
— Он плоть от моей плоти, — сказал он ледяным тоном.
— То, что ты несколько часов провел в постели с женщиной, еще не делает тебя отцом!
На его скулах заиграли желваки.
— Ты ведь даже не взглянул на него как следует, — сказала Рицпа, борясь со своим гневом. — Зачем он тебе нужен, Атрет? Что ты хочешь с ним сделать?
— Я хочу вместе с ним вернуться в Германию.
Она даже вздрогнула.
— В Германию? — поразившись, произнесла она. — Но как ты, мужчина, собираешься взять в такой длинный и трудный путь четырехмесячного младенца? Ты не подумал, что с ним будет? Да он же не выживет!
— Он выживет, — решительным тоном сказал Атрет. — А теперь отдай его мне.
— Он совсем маленький…
— Отдай его мне, или, клянусь всеми богами, я вырву его у тебя силой.
От крика Халев проснулся и начал плакать. Рицпа почувствовала, как его крохотные кулачки стали сжимать ее грудь. Со слезами на глазах она смотрела на Атрета и понимала, что его слова — это не пустые угрозы. Но она не могла рисковать младенцем. Развязав свою шаль, она протянула Халева ему. Ребенок заревел еще сильнее, махая ручками. Молоко у Рицпы было на подходе, усиливая ее муки.
— Он голоден.
Атрета охватила нерешительность. Его сын показался ему таким крохотным и хрупким. Он посмотрел на Рицпу и увидел, как она страдает. Слезы текли по ее щекам. Все же он протянул руки и взял мальчика. Ребенок заплакал еще сильнее.
Рицпа прижала руки к сердцу. Она неотрывно смотрела на Атрета.
— Прошу тебя, Атрет, не делай этого! — Германец никогда еще не видел в глазах женщины столько страданий.
— Убирайся, — прохрипел он.
— Прошу тебя…
— Убирайся! — закричал он, и ребенок с новой силой зашелся криком.
Не в силах смотреть на это, Рицпа отвернулась.
— Не забудь, — сказал ей Атрет, пнув в ее сторону мешочек с деньгами.
Рицпа остановилась в дверях. Подобрав деньги, она швырнула их в фонтан, глядя на Атрета сквозь слезы.
— Пусть Бог простит тебя, потому что я тебя простить не могу! — сказала она, последний раз взглянула на ребенка и вышла, не в силах больше сдерживать рыдания.