Атрет ничего не сказал, но Серт увидел, как эти слова задели германца за живое. Отлично. Спускаясь по ступеням рядом с Атретом, он увидел, как по солнечному двору виллы гуляет молодая женщина с ребенком на руках. Поначалу ему показалось, что это Юлия Валериан, поэтому он удивился. Его люди говорили ему, что отношениям Юлии и Атрета пришел конец еще несколько месяцев назад. Ему также сообщили, что Юлия Валериан беременна и что Атрет — отец будущего ребенка. Серт тогда приказал своим людям следить за домом Юлии, пока ребенок не родится. Ему доложили, что ребенка отнесли умирать на скалы. Как жаль. Если бы ребенок остался жить и его отцом действительно был Атрет, этим можно было бы выгодно воспользоваться.
Остановившись, Серт внимательнее всмотрелся в молодую женщину. Она была маленькой и грациозной. В какой–то момент она посмотрела в их сторону. Серт широко улыбнулся ей. Она отвернулась и исчезла за углом здания.
— У тебя всегда был прекрасный вкус. — Серт лукаво взглянул на Атрета. — Кто это?
— Служанка.
От Серта не ускользнуло то обстоятельство, что Атрет как–то слишком резко отвернулся и торопливо повел гостя к выходу, и ему это показалось любопытным. Он с интересом посмотрел вслед ушедшей женщине.
— А ребенок? Он твой?
— Это ее ребенок.
Серт больше ничего не сказал, но в его голове уже зрел замысел.
* * *
Рицпа повернулась и увидела Атрета, идущего к ней решительным шагом. Она знала, что германец зол. Вся его внешность выдавала его настроение. Прижав Халева к себе, Рицпа тяжело вздохнула. Что она сделала на этот раз такого, что разозлило его?
— Ты не должна выходить из дома, пока я не разрешу!
— Мой господин, ты хочешь сделать своего сына пленником? — спросила Рицпа, пытаясь его успокоить.
— Я хочу, чтобы он был в безопасности!
— Я тоже, Атрет. Меня окружают стены.
— Ты останешься в доме!
— Но что может грозить Халеву здесь? У тебя есть охрана…
— Женщина, ты будешь делать то, что я тебе скажу!
От его повелительного тона ей стало не по себе. С этим человеком невозможно было разговаривать. Она никому не позволяла так к себе относиться, никому не позволяла командовать собой. Семей всегда относился к ней с большим почтением и уважением, чем этот грубиян германец.
— Если в твоих словах есть здравый смысл, — сказала она ему ледяным тоном, — я тебя послушаю. Сейчас в твоих словах его нет.
Атрет зловеще сощурился.
— Еще одно твое слово — и я вышвырну тебя за ворота.
Рицпа посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты этого не сделаешь.
Горячая кровь ударила Атрету в голову.
— Почему ты в этом уверена?