Рицпа чувствовало его гнев настолько остро, что ей казалось, будто рядом с ней стоит какое–то темное, мрачное существо. Она ощущала губительную силу этого гнева и ту ужасную опасность, которую он нес в себе. Что она могла сказать, чтобы смягчить сердце германца? Она не могла отыскать нужных слов. Она даже не могла представить себе его прошлую жизнь, да и не была уверена, нужно ли ей об этом знать. Ее собственная жизнь тоже была несладкой. И у нее не было ни сил, ни веры, для того чтобы разделить с этим отчаявшимся человеком его тяготы.
Наконец Атрет повернулся к ней.
— Мы не закончили тот разговор, который начали сегодня днем.
Рицпа понимала, что Атрету нужно что–то вроде поединка, и было очевидно, что она была единственным соперником, с которым он мог бы теперь сражаться.
Мы на неверном пути, Господи. Он может погубить мое сердце.
— Сколько времени ты была замужем?
— Зачем ты меня об этом спрашиваешь?
— Надо, раз спрашиваю! — оборвал ее Атрет, после чего не без тени иронии добавил: — Ты, кажется, сказала, что никогда не будешь лгать.
— Не буду.
— Тогда отвечай.
Она грустно улыбнулась ему.
— А если я отвечу, ты уйдешь?
Он даже не улыбнулся.
— Я уйду тогда, когда сам захочу.
Рицпа медленно вздохнула, подавляя в себе желание бороться с ним так, как он того хотел.
— Я была замужем три года.
Халев застонал во сне, и она взяла его на руки.
Атрет наблюдал за тем, как она обернула ребенка в свою шаль и крепче прижала к себе.
— Ты была верна своему мужу?
Рицпа подняла голову и посмотрела Атрету в глаза.
— Да, я была ему верна.
Он чувствовал, что она что–то скрывает, и присел перед ней на корточки, глядя на нее сощуренными глазами.
— В нашем племени неверную жену раздевали и секли перед всеми односельчанами. А потом убивали.
В глубине души Рицпы вспыхнул гнев.
— А мужчину?
— О чем ты, какого мужчину?
— В измене участвуют два человека, разве не так?
— Но соблазняет женщина.
Рицпа тихо засмеялась.
— А мужчина, значит, идет у нее на поводу, как безмозглый скот?
Атрет сжал кулаки, вспомнив о том, как легко поддался обаянию Юлии.
Рицпа снова положила Халева к себе на колени.
— Мужчина и женщина равны перед Богом, — сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.
Атрет невольно рассмеялся.
— Равны!
— Ш–ш–ш, — Рицпа приложила палец к губам. — Разбудишь его. — Такие слова должны были вселить ужас в сердце гладиатора. Она сняла шаль и накрыла ею ребенка.
— С каких это пор женщина равна мужчине? — спросил Атрет, стиснув зубы.
— С самого начала, когда Господь сотворил и мужчину, и женщину. И еще об этом сказано в законе Моисея. За прелюбодеяние наказывали одинаково и женщину, и мужчину, чтобы этот грех, подобно заразе, не распространился по всему израильскому народу. Справедливость требует одинакового наказания для обоих.