Мы толкаем тележку к кассе и Томми покупает мятную жевательную резинку для
Рокко. Он прихватывает пару журналов на испанском и шоколадные зефирчики в виде
приведений.
─ Ты можешь читать такое? ─ спрашиваю я, посасывая покрытый перцем чили
леденец, который обжигает мне горло и заставляет слезиться мои глаза.
─ Не совсем. Мне просто нравятся картинки.
─ Томми, ты назвал Мози моим любовников, но просто, чтобы ты знал. Я никогда не
занималась с ним любовью.
─ Что? ─ говорит Томми, выпучив глаза от моего признания. Я кашляю на свой
леденец. Мне даже нравиться мысль, что я могу громко сказать об этом у кассы и, возможно, никто кроме Томми не поймет то, что я сказала.
─ Исправь это, девочка! Как только мы найдем его. Нет никакой пользы в том, чтобы
искать его, если ты даже не пробовала его леденец. Это было бы пустой тратой времени! А что
если тебе это даже не понравится?
─ О, мне это понравится!
Но внимание Томми уже где-то в другом месте, он потерял интерес. Кажется на входе в
магазин какая-то суматоха.
Мы толкаем тележку с вещами, которые на самом деле не нужны нам, мимо менеджера
магазина в дешевом костюме, громко орущего на испанском на работника, работающего на
нижнем этаже парковки. Когда мы выходим на улицу в ночь, земля перед нами освещена
большими галогенными лампами парковки, которые обнимают своим светом самую красивую
картину в белых красках. Кажется, это надгробия, сильно контрастирующие на фоне черного
асфальта. На верхушках некоторых из них черепа с неразборчивыми словами. Другие камни
имеют плавные и размытые контуры, обрамляющие их, несущиеся прочь в небытие ─ духи,
выполненные аэрозольной краской, с сожалением растворяются в воздухе.
Это не счастливая картина. Она полна страха и отчаяния. Она небольшая со скромным
набором линей, но благодаря таланту этого мужчины простота становится чем-то
возвышенным. В нижнем углу его подпись, а рядом подобие моего лица с трафаретного
рисунка, но оно выглядит еще лучше чем то, что сделали мы. Это лицо действительно похоже
на меня.
Томми шагает вперед с продуктовой тележкой и хлопком открывает багажник. Я
напрягаю глаза в темноте, пытаясь увидеть его ─ может он неподалеку наблюдает за моей
реакцией.
─ Не парься. Он уже далеко отсюда. На самом деле этим он дразнит тебя. Он играет в
кошки мышки. Он появится, когда будет готов.
Я падаю на пассажирское сидение и неохотно пристегиваю ремень безопасности.
─ Я так долго ждала. Это сводит меня с ума. Я ждала три года, Томми, а не только эти
три дня в Тихуане.
─ Не могу поверить, что ты до сих пор не переспала с ним. У меня было совсем другое