сильно сжимают меня. Он тянет меня за собой в постель, но не пытается снять одежду. Он
просто прижимает ко мне свое тело и клянусь, он целует и нежно ласкает меня всю долгую
ночь.
Когда я просыпаюсь утром, вижу, что Мози разбросал по столу карту улиц города. Он
отмечает вещи, которые нужно посмотреть ─ или сделать. Не могу сказать, что он задумал. Я
закидываю подготовленный пакетик с кофейными зернами в кофеварку и направляюсь в
ванную. Быстро принимаю душ и натягиваю джинсы и майку, собираю заколкой волосы и
наношу немного розовой помады.
Перед Мози две кружки с кофе, наполненные сухими сливками.
─ Прости, что вчера вечером ругался с тобой, ─ говорит он, наклоняясь поцеловать мой
лоб и протягивая мне кружку.
─ И ты меня прости. Просто, чтобы ты знал, считай это честным предупреждением, я
лажаюсь во всем, ─ делаю глоток кофе и хмурюсь на Мози. Он смеется надо мной, прижимая
теплую кружку к груди.
─ Что? ─ почти обиженно говорю я.
Он сдается и хохочет, затем наклоняясь, подносит руку к своей груди.
─ Ты так сильно стараешься противостоять природе. Это действительно очаровывает.
─ Ох, я так делаю. И это говорит бунтарь художник-монументалист, специалист по
граффити. Ты состоишь в Dibujero? Или тебе нельзя рассказывать мне об этом?
─ Говоря об этом, я планирую по-настоящему важную работу. Я уже все пометил на
карте, но мне понадобится твоя помощь в этом и это может быть в каком-то смысле опасно.
─ Я в деле, говорю я, даже не обдумывая это. Я уже и так здесь вместе с ним, я могла
бы также вступить в сговор с ним. Он один из Dibujero, а у них должен быть кодекс молчания.
─ Мне нравиться твой энтузиазм, Док. Мы наденем лыжные маски.
─ Вот дерьмо! Серьезно? Мы снова будем выступать против президента?
─ Нет, будем бороться с коррумпированной полицией и с пропажей сорока трех
студентов.
─ Черт. Я слышала об этом в новостях. Дерьмово, да? Какие у нас планы, когда ты
добьешься депортации из обоих стран?
Он снова смеется и улыбается, пожимая мне плечами.
─ Не знаю. Может Россия?
Он тянется к совему рюкзаку и вытягивает две черные лыжные маски. Я хватаю
лыжную маску и натягиваю ее на лицо, затем делаю глоток кофе.
Мози снова смеется, а затем фотографирует меня.
Мы завтракаем в Сэнборнс, в самом сердце города. Мози рассказывает мне, что Панчо
Вилья и Эмилиано Сапата (Генералы северного и южного фронтов в период Мексиканской
революции) завтракали здесь, когда захватывали город.
─ Но мы же собираемся просто рисовать, так ведь Мози? А не делать что-то слишком
сумасшедшее?
Мози снова пьет кофе, его глаза искрятся.