раздумий о том, ушел ли он, чтобы просто переварить все это или же он ушел и делает там
что-то разрушительное. Постарайся не быть уверенной на сто процентов, что он может
причинить вред себе или другим, что он не нарушает закон, чтобы освободиться от всего
накопленного гнева. Потому что ты влюблена в художника, который выражает себя в протесте, бунтарстве и чей вид искусства важен, но так же незаконен.
Я кусаю свои кутикулы, пока они не начинают кровоточить, думая о том, стоило ли мне
настоять, чтобы пойти с ним или же мне стоило стянуть с себя одежду и отвлечь его сексом.
Отдать себя ему, умолять его ─ что угодно, чтобы добиться другой реакции. Мой телефон
издает звук. Я выныриваю из постели и хватаю его, приближая к своему лицу. Я едва могу
прочесть текст без контактных линз. Но это сообщение от Томми, а не от Мози.
─ Проверь имя Ана Мария Мирамонтис, когда у тебя будет возможность. Рокко и я оба
клянемся, что она давно пропавший близнец твоего мужчины.
Я улыбаюсь голосу Томми несмотря на текущее затруднительное положение. Мне
интересно, на кого похожи эти оба, когда они не под кайфом и в Сан-Диего. Мне нужно снова
увидеть их обоих.
─ ЭТО она. Или, по крайней мере, мы так думаем. Мы только узнали об этом. И ей
нужна почка Мо.
Пузырики, предвещающие текст, продолжают двигаться, но ничего не приходит.
Словно Томми пишет и стирает, не в состоянии решить, что он должен сказать. Я пишу ответ
первой, потому что не хочу заставлять их нервничать.
─ Он справиться с этим ─ мы справимся. Мы что-нибудь придумаем.
─ Дорогуша, это Рокко. Здесь у нас ты всегда найдешь место для проживания. Нам не
нужны никакие почки. Будь осторожна. Это звучит как то не очень хорошо.
─ Спасибо, ребята, ─ я улыбаюсь сквозь слезы. Мои глаза и так уже опухли от слез. ─
Мози расстроен и будет невозможно связаться с ней, не создавая при этом медиа шторм. Но
она его младшая сестра. Он любит ее и он всегда чувствовал, что облажался и не защитил ее.
Я даже не знаю, с чего нам начать попытки связаться с ней.
─ Ты же шутишь, правда, Ланабанана? Ты что ничему у нас не научилась? ─ могу
сказать, что пишет Томми, по тому, как изменились ласкательные слова.
─ Научилась, как употреблять наркотики и быть шлюхой на пенной вечеринке геев, ─
отвечаю им дерзостью, но как только сообщение уходит, я хватаю телефон и бью им
собственную голову. ─ Возможно, это то, чем он сейчас там занимается. ─ Простите, я такая
глупая, когда дело доходит до этих вещей. Я виню своих родителей и культурные различия. Я
никогда не была и никогда не буду одним из хороших детей, ─ пишу я.