Его и без того горячая кровь вскипела.
– Значит, ты прибегаешь к проверенным методам?
– Зачем менять то, что работает? – Неожиданно на ее лице появилось такое выражение, словно она мысленно вернулась к подстроенной аварии, благодаря которой вошла в его жизнь. – В этот раз я поступила иначе. – Ее взгляд прояснился, стал безмятежным. – Но так же эффективно. Хотя я нашла применение твоим деньгам, увы, превращать в золото все, к чему прикасаешься, превращать миллионы в миллиарды умеешь только ты.
Стиснув зубы, Райден прижал зудящие от желания руки к бокам.
– Что-то ты разоткровенничалась о своих махинациях и секретах.
Изящное плечико небрежно приподнялось.
– Ты вывел меня на чистую воду. И я все еще хочу узнать, как тебе это удалось.
– Твои глаза.
Она взглянула на него с насмешливым укором:
– Я работала над ними больше всего, и их нельзя узнать.
– У них уникальный цвет, который они так же уникально меняют. Раньше меня очаровывало это свойство. Я думал, они меняются в ответ на изменение твоих эмоций. Затем выяснилось, что эмоций у тебя нет, а цвет меняется в зависимости от освещения.
В глазах женщины, таких других и в то же время таких знакомых, появилось саркастическое выражение.
– Ты хочешь сказать, что меня выдало твое увлечение цветом моих глаз и их свойством изменять цвет в зависимости от освещения?
– Я почувствовал тебя.
Она загнала его в угол, заставив признаться в ее неослабевающей власти над ним.
Раз уж он признался, можно идти до конца.
– Я почувствовал тебя до того, как увидел. Даже миллионы долларов, которые ушли на изменение твоей внешности, не заставили меня забыть впечатление, которое ты на меня производила. – Райден склонил голову набок. – Как тебе такая история? Ты находишь ее более правдоподобной?
– Я понятия не имела, что ты помнишь все. Вот почему я решилась прийти сюда сегодня вечером. Я встречалась со многими людьми, которые хорошо знали меня в прошлых… воплощениях, и никто ничего не заподозрил.
– Я не они.
Она кивнула, признавая его правоту.
– Мне говорили, что тебе свойственно обостренное восприятие, выделяющее тебя даже среди таких, как ты. Я долгое время считала это преувеличением.
Теперь вижу, что ошибалась. Ну, если уж мы говорим об этом, я всегда задавалась вопросом: что выдало меня пять лет назад?
Будь он проклят, если удовлетворит ее любопытство. Ей не следует знать, что он насторожился совершенно случайно, в то время как его сверхобостренное чутье молчало.
– Тебе это нужно, чтобы не повторить промах, отточить технику обмана до совершенства?
Извини, но я оставлю тебя в неведении. И в волнении.