Немного подумав, капитан встал из-за стола, шагнул к двери и довольно зычным голосом попросил войти в кабинет Татьяну Ивановну, бухгалтера усадьбы Зою Сергеевну, бабу Катю и смотрительниц залов.
– Кто из вас знал о том, что у Карпаченко был бурный роман? – спросил он, оглядывая пришедших. Все молчали.
– Я думаю, никто не знал, – первой откликнулась Татьяна Ивановна. – Марина очень закрытый человек. Была. Она никогда не делилась личными переживаниями.
– Как так? – удивился капитан. – Она же, как я понял, считала вас своей наставницей. Неужели никогда не говорила о своих чувствах?
– Нет, – стояла на своем Татьяна Ивановна. – Она очень переживала, что не замужем. Это была очень больная для нее тема, поэтому она всегда старательно избегала разговоров о личном. Я, признаться, была уверена, что у нее никого нет и что она… – Татьяна Ивановна замялась.
– …старая дева, – неожиданно буркнула баба Катя.
Как быстро выяснил капитан, так считали практически все сотрудники музея. Марина Карпаченко никогда не рассказывала о своих кавалерах, ее ни разу не видели с мужчиной, никто не привозил ее на работу и не встречал после. Она менялась в лице, когда видела целующиеся в березовой роще парочки, болезненно реагировала, если в усадьбе справляли свадьбы, и вспыхивала при любом, даже самом отдаленном разговоре на тему счастливой семейной жизни.
– И все-таки любовник у нее был, – задумчиво сказал капитан. – И он, похоже, был вхож в усадьбу, знал, что у вас тут происходит, и легко ориентировался в расположении зданий и хозяйственных построек. Странно, что никто из вас никогда его не видел.
– Так он, похоже, специально все для этого сделал, – Олег отлепился от дверного косяка, на который опирался могучим плечом. – Ясно же, что он использовал эту дурочку для получения информации, а потому ему абсолютно не улыбалось, чтобы кто-то мог связать его с ней. Наверняка он напел ей, что женат, и если их увидят вместе, то это его скомпрометирует, а она верила, уши развесив.
– Вы так уверенно это говорите, будто знаете на собственном опыте, – усмехнулся капитан, и Лера вздрогнула.
– Нет, я знаю людей, – спокойно пожал плечами Олег. – И мужчин знаю, и такую породу женщин, как эта Марина. Она заигрывала с любым носителем штанов, который появлялся в поле ее зрения. Заигрывала неумело, некрасиво, пошло, не понимая, что от таких озабоченных баб мужчины шарахаются, как черт от ладана.
– И с вами тоже?
– Заигрывала? Да, и со мной. Когда мы встречались, она всегда призывно смотрела мне в глаза, облизывала губы и проводила ладонями по бедрам. Надо признать, они у нее выдающиеся. Были. И глаза томно опускала, и вздыхала нарочито. Меня все эти демонстрации смешили, признаться.