С этими словами Бетел удалился, а м-р Карлайл посмотрел ему вслед, обдумывая услышанное. Ему показалось, что упоминание имени Торна, о котором говорил Ричард Хэйр, вызвало у Бетела какие-то неприятные воспоминания, от которых он и пришел в такое раздражение. М-р Карлайл помнил, что и при первом их разговоре о Торне его реакция была такой же, как и в этот раз. А ведь Бетел был в целом человеком необидчивым, скорее покладистым, нежели принципиальным. М-р Карлайл был уверен, что за этим кроется какая-то тайна, связанная с этим делом, но он мог лишь догадываться, какая именно. Разговор с Бетелом нисколько не помог ему выяснить, был ли этот Торн тем самым человеком. Он отправился обратно в контору и по пути встретил Тома Герберта.
— Долго ли собирается пробыть у вас капитан Торн? — спросил он, остановившись.
— Он уехал. Я только что проводил его на поезд, — ответил Том Герберт. — Без Джека ему здесь показалось скучновато, поэтому он уехал раньше, пообещав навестить нас, когда вернется Джек.
Возвращаясь домой к обеду, м-р Карлайл зашел в поместье Хэйров якобы для того, чтобы навестить миссис Хэйр.
Барбара, сама не своя от нетерпения, вышла проводить его, когда он уходил.
— Что Вы узнали? — взволнованно спросила она.
— Ничего утешительного, — ответил м-р Карлайл. — Он уехал.
— Уехал?! — повторила Барбара.
М-р Карлайл рассказал ей все: о его встрече с ними после ухода Барбары, о разговоре с Томом Гербертом и Бетелом.
— Может быть, он уехал неспроста, опасаясь последствий? — поинтересовалась Барбара.
— Вряд ли. Иначе зачем он приезжал?
— Вы не выдали себя каким-нибудь неосторожным словом, дав ему почувствовать, что он под подозрением?
— Ни единым словом. Из тебя получился бы плохой адвокат, Барбара.
— Кто он?
— Офицер на службе Ее Величества, в полку Джона Герберта. Больше мне ничего не удалось выяснить. Том сказал, что он из хорошей семьи. Но мне все-таки кажется, что это — тот самый человек.
— Больше ничего нельзя сделать?
— При теперешнем положении дел — ничего, — подвел итог м-р Карлайл, выходя через калитку. — Нам остается только терпеливо ждать и надеяться, что время даст всему свое объяснение.
Барбара прижалась лбом к холодному металлу калитки, прислушиваясь к его удалявшимся шагам.
— Ну, конечно, ждать, — прошептала она, — жить с этой страшной мукой, может быть, годы, кто знает: может быть, всю жизнь, а бедный Ричард будет влачить свои дни в нищете, в изгнании!