— Что? — спросил Уильям, поскольку она замолчала.
— Ее сердце разбилось от тоски по своим детям и мужу.
— Почему вы так думаете?
— Дитя, я знаю это.
Уильям задумался. И вдруг… он вскочил бы на ноги, если бы у него оставались силы.
— Мадам Вин! Вы можете знать об этом только от самой мамы! Вы видели ее? Вы встречались с ней за границей?
Леди Изабель в этот момент, должно быть, витала в облаках. Иначе она не ответила бы, не подумав о последствиях:
— Да, я встречалась с ней за границей.
— Почему же вы никогда не рассказывали нам об этом? — спросил мальчик. — Что она говорила? Как выглядела?
— Она сказала, — голос ее прервался рыданиями, — что разлучена со своими детьми, но она встретит их в раю, чтобы уже никогда не расставаться с ними. Уильям, милый! Там исчезнет вся боль, вся грусть, никто не вспомнит о провинностях, совершенных в этом мире, и Господь вытрет наши слезы.
— Какое у нее было лицо? — тихо спросил он.
— Похожее на твое и особенно — Люси.
— Она красивая?
— Да, — ответила она после небольшой паузы.
— О Господи! Как мне плохо! Помогите! — воскликнул Уильям.
Голова его свесилась набок, а лицо, и без того влажное, покрылось каплями пота величиной с горошину. В последнее время с ним часто случались непродолжительные обмороки. Леди Изабель поспешно позвонила, и появилась Уилсон. Обычно это делала Джойс, но в этот день миссис Карлайл с малышом уехала в Гроув и взяла Джойс с собой, не подозревая, в каком критическом состоянии находится Уильям. Описываемые события происходили на следующий день после суда в Линборо. Г-на судью Хэйра привезли в Гроув после второго удара, и Барбара отправилась к родителям, чтобы повидать отца, утешить мать и поздравить Ричарда с возвращением домой. В тот день не менее пятидесяти экипажей побывало в Гроуве, не считая тех посетителей, которые пришли пешком.
— Все хотят оказать тебе внимание, Ричард, — сказала миссис Хэйр, сквозь слезы счастья улыбаясь вновь обретенному сыну.
Люси и Арчи в этот день обедали у мисс Карлайл, а Сара занялась малышом Артуром. Таким образом, свободной осталась только Уилсон, которая и появилась в комнате после звонка мадам Вин.
— Что, снова упал в обморок? — бесцеремонно спросила она.
— Да. Помогите мне поднять его.
Но Уильям не потерял сознание, нет: вместо того, чтобы, обессилев, упасть, он задрожал, словно в лихорадке, и конвульсивно вцепился в мадам Вин и Уилсон.
— Не дайте мне упасть! Не дайте мне упасть! — задыхаясь, произнес он.
— Мой дорогой, ты не можешь упасть, — ответила мадам Вин. — Ты же находишься на кровати.