— Как же я могла оставаться там, Арчибальд, хотя бы даже до понедельника, после такого известия? — сказала Барбара. — Отчего она умерла? Это, должно быть, случилось так внезапно!
— Да, я полагаю, — рассеянно ответил он, раздумывая над тем, посвятить ли во все жену или же ничего не говорить ей.
Этот вопрос не давал ему покоя с самой среды. Он предпочел бы ничего не рассказывать ей и, пожалуй, так и поступил бы, будучи один посвящен в эту тайну. Однако, ее знали еще трое: мисс Карлайл, лорд Маунт-Северн и Джойс, порядочные и заслуживающие доверия люди, но м-р Карлайл не мог быть уверен в том, что никто из них даже случайно не обмолвится миссис Карлайл. Этого он не мог допустить: если уж ей вообще суждено все узнать, пусть она узнает это от него, причем немедленно. Итак, он решился.
— Тебе нездоровится, Арчибальд? — спросила она, взглянув на его бледное, усталое лицо.
— Я должен кое-что рассказать тебе, Барбара, — ответил он, взяв ее руку в свою; они разговаривали в ее туалетной комнате, куда она зашла переодеться. — Когда я приехал домой в среду, Джойс сообщила мне, что мадам Вин умирает, и я решил, что мне следует проведать ее.
— Ну конечно, — ответила Барбара. — Ты поступил правильно.
— Я вошел к ней и увидел, что она умирает. Но это не единственное, что я заметил, Барбара, Это была вовсе не мадам Вин.
— Не мадам Вин? — эхом отозвалась Барбара.
— Это была моя бывшая жена, Изабель Вейн.
Лицо Барбары сначала покраснело, а потом сделалось белым, как мрамор: она высвободила свою руку. Он же, словно не замечая этого движения, продолжал говорить, оперевшись локтем на камин, и быстро изложил суть дела, не вдаваясь в излишние подробности.
— Она не могла оставаться вдали от своих детей, — сказал он, — и вернулась под именем мадам Вин. Ей можно было не опасаться разоблачения, если принять во внимание последствия катастрофы, изменившие черты лица, а также ее стиль одежды и седые волосы. И, тем не менее, это поразительно, что ее никто не узнал. Я бы просто отказался поверить в эту историю, услышав ее от кого-нибудь другого.
У Барбары так защемило сердце, что она не выдержала и отвернулась от мужа. Ей первым делом подумалось — как раньше м-ру Карлайлу, — что она жила в одном доме с другой женой своего мужа.
— Ты догадывался? — еле слышно выдохнула она.
— Барбара! Разве я позволил бы этому продолжаться? Она умоляла меня о прощении: за ее прошлое и за то, что она вернулась сюда. Я ответил, что простил ее. После этого я отправился в Вест-Линн, чтобы дать телеграмму лорду Маунт-Северну, а когда вернулся, узнал, что она умерла. Сердце ее было разбито, и этому не приходится удивляться.