Я поворачиваю ключ в замке и вхожу в прихожую, снимая на ходу жакет. Дверь в спальню Луи слегка приоткрыта, свет погашен. Я тихонько заглядываю туда и вижу, что мой мальчик свернулся фасолинкой и мирно спит. Появляется тетя Вив и зовет меня на кухню. Я кидаю сумочку на барный табурет.
– Я не думала, что вернусь так поздно. Извини, что я так тебя задержала.
– Не волнуйся, Полли.
– Я ставлю чайник.
– У Эмили все нормально. Операция прошла благополучно.
– Хорошо.
Я протягиваю руку к коробке с чаем из трав.
– Хочешь?
– Нет. Я сыта.
– Бен остался спать в больнице. Ах, тетя Вив, все было так трогательно, она в первый раз назвала его папой. – Я поворачиваю к ней лицо. – И после всей этой драмы мы сумели поговорить. Мы шли к лифту… – Я замолкаю, заметив, что тетя Вив выглядит бледной и растерянной. – Тетя, все в порядке?
– Не уверена, – отвечает она и садится на другой табурет. – Присядь, Полли.
Занервничав, я подчиняюсь ее словам.
– Он звонил.
– Кто «он»?
– Мэтью. Он как-то тебя разыскал.
– Мэтью, – повторяю я, внезапно припомнив, как мой мобильный звонил в больнице. Да еще те странные непринятые звонки. И те предыдущие с неизвестного номера. Молчание в трубке. Я вскакиваю и начинаю мерить шагами кухню. – Ты говорила с ним?
Она мотает головой.
– Он оставил послание на твоем автоответчике. У меня было искушение стереть его.
Я иду в угол кухни, где стоит автоответчик, и нажимаю на клавишу.
«Полли, это я».
При звуках знакомого голоса меня бьет дрожь.
«Я понимаю, прошло много времени, но прошу тебя, дай мне шанс все объяснить. Я долго набирался храбрости, чтобы поговорить с тобой, но каждый раз немел, когда звонил. Конечно, разве ты захочешь теперь иметь со мной дело? Но все-таки нам надо поговорить. Я многое хочу тебе сказать – прежде всего попросить прощения, а еще сказать, что я изменился. Мы можем встретиться? – Он откашливается. – Я хочу увидеть моего сына. Хочу познакомиться с Луи».
– Такие мужчины, как он, никогда не меняются, – говорит тетя Вив; в ее голосе слышится ненависть.
Я снова сажусь, пытаясь сосредоточиться. Почему теперь? Зачем надо было ждать четыре года?
– Что ты намерена делать? – спрашивает тетя Вив. – На твоем месте я бы позвонила ему и сказала, что ты не хочешь никаких встреч и что… – Голос тети Вив уплывает и превращается в фоновый шум. Я вижу нас в квартире в тот день, когда я ушла от Мэтта. Я вижу себя такой, какой была тогда – пила, ничего не делала и, несмотря на любовь к сыну, была никчемной матерью, подвергавшей его опасности. Я переменилась. Так, может, и Мэтт переменился?