Черный алмаз (Коренев) - страница 24
И помолятся сразу всем миром единым
Дети наших сестер, сестры братьев родных
Об отцах, матерях, о семействах родимых.
И раскинут объятья храмы в небе за них!
1947.
ФИЛЬМ
Старый, седой, корявый, среди старух,
(Как хорошо, что знала меня не такого ты!)
Глядя кино о войне, я всхлипну вдруг
И, некрасиво давясь, выйду из комнаты.
Буду рыдать в коридоре, тоска: не измерить!
Падая, падая сердцем в бездну, без края...
Так я из «Дугласа» падал, летел, замирая.
Но там з е м л я под конец, а тут: с м е р т ь.
Сколько осталось еще? Мне не ведомо. Но
Сколько б ни жил, шебутной, одичавший, лютый,
Это не жизнь, это паденье на дно,
Это летенье одно с отказавшим врывь парашютом!
Фильм про войну (все фальшивей они и шаблонней,
Сделанные нонешним, невоевавшим,
лощеным глупцом)
Мелочью вдруг, мимолетным девичьим лицом
За сердце схватит меня, заплачу в ладони.
Кто-то, привычно кимаря перед картиной,
Буркнет, будто ребенку: «Пехота, держись!»
Нет, то не просто сентиментальность под старость,
То не душевная дряблость или усталость.
Память! Костер любови неукротимой,
О г н ь, на котором сгорела вся наша,
товарищи, жизнь!
1978.
САУНА
Жарко в сауне,
Как в саванне.
Важный гость коньяки глушит.
Голоноги, как боги сами,
В простынях восседают мужи.
Херувимствующие,
Профсоюзовые,
И, в чем мама родила,
Из актива — мадонны розовые
Шейк откалывают вкруг стола.
Ой лабазнички, безобразнички!
Внес поднос
Местный босс, босой.
Забавляемся, значит? С праздничком!
Хлеб да соль!
Завернулись вы, значит, в тоги?
Но, вожди, выдает лабаз...
Но наутро узки у вас,
Точно прорезь в прицеле винтовки,
Щелки глаз ваших. Точки глаз.
1979
В ПОСОЛЬСТВЕ
В дни годовщин парадных
Героев чтут, солдат,
Бывал и я на раутах
В одной из амбассад.
Но там награждали в зале,
Подняв за победу тост,
Не тех, кто воевали,
А тех. кто занял пост.
Хотел я уж послать их...
Но вдруг, или снится мне,
Стоит, гляжу, солдатик,
Убитый на войне,
Среди разодетых, замшевых, —
Дистрофик, почти скелет...
И поднимаются павшие,
Их тени, и з - т е х л е т.
Стоят, где столько столиков,
И столько хрусталя,
В истлевших гимнастерках...
С них сыплется земля.
Явились они и встали.
А мимо них, там и тут,
Все деятели в зале,
Как через дым, идут.
А рядом бокалы клацали
И речь о дружбе вел,
Брезгливо сщелкнув с лацкана
Щепоть земли, посол.
Я падал с вами, павшие,
И с вами воскресал,
Посла послав подальше,
Мы — покидаем — зал.
1979.
МАЛЯР
МАЛЯР
Маляр стоит,
полдома побелив,
На известью заляпанной подвеске
Посередине
гомона
и блеска,
Скворцов и стекол!
Неба и земли!