А там — пустая синева... Огромно — далеко...
Коль закружИтся голова,
туда упасть легко.
Порой
так тишина чутка (о хворост не задень) —
Поскрипывают
облака,
щебечет светотень...
А гриб сыскаться не спешит. Ищу и так и сяк.
А он мелькнет
да и сбежит,
как вспугнутый русак.
И что нелегкая несла! Обратно — напрямик.
Зато — у самого села —
нашелся боровик.
Уже прохладно. Скоро пять.
Как щи щекочут нос!
Жена рассержена опять.
А я букет принес,
Ты выговариваешь мне. Меня ругать нельзя.
Как в паутине,
в тишине
и уши и глаза.
Не порицай. Не надо так. Я заплутал в пути.
Ты не бывала в тех местах?
Прошу тебя,
пойди...
Ты счастья просишь для души?
А где оно, решим...
Ему ты правил не пиши,
не прочь ему режим.
Ведь счастье каждый божий день,
как белый гриб,
растет:
Разыскиваешь — черт-те где,
а встретишь —
у ворот!
с. Пречистый бор, 1953.
Пахнут стога,
как чай свежезаваренный.
Теплынь. Июнь.
Душист простор полей.
И тонки кружева
верхушек хвойных
на небе,
Как трещины на старой пиале.
Причудливо
льют свой хрусталь без устали
Пичуги певчие, входя в азарт.
Какая юнь!
И вдруг я чувствую,
Что было так же
сто веков
назад.
Вновь, как пистоны с точечкой в округлости,
Летят с деревьев
семена весны...
Нет в мире ничего
древнее
юности,
Нет ничего
старее новизны.
1961.
Кони ночью бродят в овсе.
В темноте их бесформенны тени.
Ни души... И лишь шелестение...
Да луна прольет странный свет
Иногда...
Смирно бродят две лошади в жите