Линдси догадывалась, как ему больно. Он скосил на нее глаза и ссутулился. Ей хотелось его утешить, но она не совсем поняла, о чем он говорит.
– О чем ты?
Сначала он не ответил. Стоял, полузакрыв глаза и опираясь ладонями о стену. То ли отдыхал, то ли держался, чтобы не упасть.
Когда она решила, что он ее не расслышал, он заговорил. Его низкий голос эхом отдавался от стен камеры.
– Это было в Афганистане. Я узнал, что один мой друг… не Шейн… торгует наркотиками. Продавал и нашим, и местным. Решил нажиться.
Он рассказывал обо всем как-то отстраненно. Как будто все случилось не с ним, а с кем-то другим. Линдси решила, что так срабатывает защитный механизм, но не перебивала его. Она понимала, что ему нужно выговориться. Только так можно пережить прошлое и двигаться дальше.
– По-моему, я знаю, чем все закончилось… – Она боялась слушать. Судя по всему, наркоторговец и Холт поссорились. Она готова была голыми руками придушить гада.
– Мы были друзьями, поэтому я дал ему возможность выбора. – Холт ущипнул себя за переносицу и потер глаза. Все его жесты указывали на то, что ему не по себе. – Я тоже считал себя виноватым, ведь я не догадывался о его побочных заработках… Наверное, если бы я все знал с самого начала, я мог бы его остановить.
– Не думаю, что у тебя бы получилось.
– Когда я предложил ему на выбор два варианта: сдаться или ехать домой, он выбрал третий вариант. – Глаза у Холта стали пустыми. Он заново проживал тот ужасный разговор. – Решил убить меня. И бросил истекать кровью в пустыне.
Его слова потрясли ее. Она много читала и слышала об ужасах войны, но война велась так далеко… А он носит воспоминания в себе и никак не справится с ними.
– Как ты спасся?
– Я пополз в укрытие. Все время сдавливал рану. – Холт негромко хмыкнул. – Кстати, она у меня на лбу, под волосами.
Он держался так, словно не совершил ничего особенного. Можно подумать, любой тяжелораненый сумеет добраться до безопасного места и спрятаться без посторонней помощи. Линдси прижала руку ко рту.
Ему многое пришлось пережить. Но ничто не могло сравниться с предательством.
– Твой друг правда выстрелил тебе в голову, чтобы выгородить себя?
– Да, ему не терпелось отделаться от меня, чтобы я не совал нос в его дела.
– Теперь понятно, почему ты никому не веришь. – Все отдельные кусочки у нее в голове соединились в цельную картину. Вот откуда его не любовь к серьезным отношениям. Он верит лишь немногим.
Но сейчас он прогнал все посторонние эмоции и запер их на замок. По крайней мере, утверждал так до тех пор, пока не занялся с ней любовью. В ту ночь Линдси вовсе не казалось, что ему хочется находиться где-то еще, кроме ее постели.