Молодежь, подростки ее возраста собирались на плотно утоптанной лужайке за околицей, подальше от жилья. Тут они играли в волейбол, пока был виден мяч, а потом устраивали танцы. Танцевали все — кто умел и кто не умел, дурачились; порой сюда, особенно по субботам и воскресеньям, приходили и взрослые парни, приезжали подростки из соседних деревень. Когда бывало очень темно, зажигали поблизости костры, возле которых с криком бегали, играли дети. Они, эта босоногая загорелая детвора, не только глядели на огонь, но и следили за всем, что творилось вокруг, — кто с кем танцует, кто кого провожает с площадки, обнимает…
До той весны Юля ходила на эту площадку с детворой, теперь же она начала приходить на танцы как взрослая девушка. За зиму она выросла, пополнела, округлилась, чувствовала волнение от встречи с хлопцами.
Тогда в деревне было больше молодежи, через каждую хату жили ребята–подростки, молодые незамужние девушки, зрелые холостяки; деревню покидали только те, кого призывали в армию или кто выходил замуж в другое селение, и совсем мало было таких, что уезжали куда–нибудь поискать более выгодного заработка, разбогатеть.
Музыканты были свои, обычно играли Степан и Алесь; хлопцы заранее их угощали, задабривали, и тогда они играли вальсы и польки попеременно целую ночь, до утра.
В ту весну хлопцы начали замечать и Юлю. Наперебой приглашали танцевать, во время танца прижимали ближе к себе, говорили комплименты, старались проводить до дома, но она ото всех убегала. Больше всех вертелся возле нее кудрявый Микола, он уже отслужил в армии и устроился на работу в здешнее лесничество. В деревне скоро заметили это, стали говорить, что Микола, когда Юля закончит школу, собирается заслать к ней сватов, да только побаивается — отдаст ли Наталья замуж такую молодую дочку…
Слышала эти разговоры и Юля, смущалась, избегала встреч с Миколой и его родней, обходила их за полверсты. Смущалась и вместе с тем начала больше следить за собой, хотела красиво одеваться. Ее коротенькие, выцветшие ученические платья или перешитые из старых материнских, старомодные материны туфли — все это ей не только не нравилось, но и не годилось, она выросла из них.
Мать только что выдала замуж старшую дочку, сильно потратилась на свадьбу и не могла во всем угодить Юле. Успокаивала ее: «Молодая еще, считай, ребенок, успеешь одеться, ходи в том, что есть. Еще никто на свете не умер оттого, что немодно одевался». Юля переживала, огорчалась из–за этого, но на мать не обижалась, все понимала; она усердно занималась, много читала и мечтала стать такой же учительницей, как их классная руководительница Полина Михайловна.