Почему так происходит, думала Юля, почему ей изменил муж, почему так ведет себя Анька? Аньку еще можно понять, понять по–женски, а вот Геннадия она никак до сих пор не может понять. Ведь она, Юля, была молода, красива, так любила его, растила сына, ждала мужа из командировок и хорошо встречала его, и Геннадий, если не был пьян, бывал хорошим семьянином, радовался ей. Потом как–то охладел, не спешил приезжать домой, связался с той. Вот ее и мучила тогда и теперь мучит мысль: почему он связался с той?.. Геннадий что–то бормотал путаное, что–то говорил в свое оправдание, но она не могла тому поверить — было во всем этом нечто другое, но что именно, не могла понять. Только чувствовала, что Геннадий не разлюбил ее.
…Свели их стежки неожиданно, когда Юля уже поработала, была с работы послана на учебу в кулинарный техникум, вернулась с дипломом и возглавила рабочую столовую. Вот в той большой, с мокрым полом кухне, в которой смешался пар с запахом борща и жаркого, они и встретились.
Была суббота, в столовую под вечер привезли бочку пива. Ни буфетчица, ни она, Юля, не хотели к ночи открывать ее, говорили мужчинам, которые привалили в столовую после бани, что сделают это завтра.
Мужчины, краснолицые, не остывшие еще после бани, с капельками пота на носах, очень просили открыть бочку и дать им по кружке–другой промочить горло.
— Хлопцы, — сказал им высокий, белобрысый парень, — давайте сложимся и купим всю бочку.
— А что, ты, Гена, дело говоришь, — загудели мужчины и стали собирать деньги.
Юля взглянула на этого Гену, который, как видно, работал шофером, улыбнулась; и он, посмотрев на нее, усмехнулся.
— Гляди ты! — воскликнул он, — столько времени хожу в столовую и не знал, что в ней такая красивая заведующая. Видел буфетчицу, судомойку, а тебя нет…
— Зато вы мне, шоферня, надоели, — отозвалась Юля.
— Ну, я не такой, — возразил Геннадий.
В это время мужчины подали буфетчице деньги, постояли, пока она их посчитала, и как только разрешила взять пиво, они выкатили гуртом бочку и покатили из столовой во двор и дальше, видимо, к общежитию.
Возле буфета остался один Геннадий, все старался пошутить с Юлей.
— Вали, отсюда, хлопец, — гнала его сердитая, уставшая за день буфетчица, пожилая, полная, немного неопрятная женщина. — Встретитесь в клубе, поворкуете. А мне надо закрывать буфет, да и ей нужно столовую запереть.
Буфетчица заставила Геннадия выйти во двор, а сама с Юлей пошла в кухню, они побыли там немного, замкнули столовую и пошли домой. Геннадий стоял во дворе и ждал их, курил, прислонившись к забору, и покручивал на пальце цепочку, на которой был ключ от грузовой машины.