– Ну, может быть, убирала тех, кто работает на ее «точке». Чтоб клиентов не перехватывали.
– Связь между убитыми не обнаружена, – вмешался Лестрейд. – Мои люди опросили едва ли не каждую публичную женщину и каждого посетителя ист-эндских трактиров. Никто не упомянул о знакомстве между жертвами. Да и охотились они на разных улицах. Здесь все четко поделено, работа на чужой территории чревата серьезными неприятностями.
– А у них случайно не один сутенер? – уточнил Дан.
– Нет, Холмс, разные. Впрочем, мы всех взяли под стражу, вы можете опросить каждого в любое время.
Платонов кивнул.
– Нашли тех, кто последними видел Мэри Келли? Чем она занималась перед смертью, где была?
– В «Сковороде», – тут же ответил Лестрейд. – Это трактир неподалеку. Ее припомнили человек десять. Мэри вчера довольно долго сидела в заведении, пила джин, ожидала подходящего клиента. Она не работала на улицах, в отличие от остальных жертв. Такие, как Мэри, находятся на привилегированном положении. Они как бы…
– Выше уровнем, – подсказал Платонов.
– Да, пожалуй. Она была молода, привлекательна и знакомилась с мужчинами в трактирах. Желающих, по рассказам свидетелей, всегда хватало. Мэри водила гостей в собственную комнату, поэтому цена на ее услуги была гораздо выше. Соответственно, и клиенты гораздо приличнее.
– Это ее не спасло, – мрачно заметил Дан.
– Свидетели показали, что Мэри Келли вышла из трактира около двух часов ночи, – продолжил инспектор.
Сенкевич с Платоновым переглянулись: нападение на Настю произошло приблизительно в полтретьего.
– Она ушла с мужчиной высокого роста, в черном пальто и черной войлочной шляпе. К сожалению, его лица никто не запомнил, оно было скрыто полями. Все указывают только на две приметы: густые темные усы и военная выправка.
– Шляпа и усы – отличный способ маскировки, – усмехнулся Платонов. – И конечно, никто этого человека раньше в трактире не видел?
– Точно. – Лестрейд в досаде хлопнул себя по бедру. – На этот раз не только мы, но и вы бессильны.
– Мы дали вам нескольких подозреваемых, – холодно возразил Дан.
– Ни один из них не подходит, – фыркнул в усы инспектор. – На момент совершения последних преступлений художник Сиккерт сидел в тюрьме, вы знаете.
– Я говорю о другом, – ровно произнес Платонов.
Лестрейд понизил голос почти до шепота:
– Понимаю, о ком вы. Сэр Чарльз поручил расследование мне. И здесь осечка: уже неделю его высочество находится в лечебнице.
– В какой же? – уточнил Дан.
– В пансионате для лечения нервных расстройств, – твердо заявил инспектор. – Мунлайт.