– То есть в лечебнице для душевнобольных? – бестрепетно перевел Сенкевич.
Лестрейд воинственно встопорщил усы, сделавшись похожим на рассерженную крысу:
– Я бы попросил, джентльмены… Речь идет об августейшей особе.
Платонов с Сенкевичем переглянулись.
– Вы не находите, Уотсон, что это чрезвычайно вовремя? – спросил Дан. – Нервная болезнь поразила принца как нельзя более кстати.
– Пожалуй. А вот еще что интересно: насколько хорошо охраняется лечебница и посмеют ли охранники задержать его высочество, буде ему вздумается прогуляться? Ночью, например. И кто сможет подтвердить, что принц Альберт не покидал лечебницы?
Лестрейд надулся, как мышь на крупу.
– Так что рано еще сбрасывать его высочество со счетов, – подытожил Платонов.
Во время их беседы полицейский врач тщательно осматривал тело. Перейдя к столу, принялся разглядывать разложенные на нем органы. Взял пинцет, приподнял кишки. Грустно произнес:
– Похоже, ничего не забрали.
Сенкевич, оглянувшись, увидел, что привидение Машеньки, зависнув над трупом, настойчиво указывает на его лицо. Он подошел, присмотрелся, но ничего не увидел – кроме ужасающей кровавой маски. Призрак, залившись слезами, коснулся бесплотным пальцем закрытых век Мэри Келли. Убийца их почему-то не тронул. Сенкевич достал из чемоданчика пинцет и лупу, осторожно приподнял правое веко, вгляделся. На поверхности склеры лежал маленький багровый комочек. Сначала он принял это за сгусток крови. Потом взял пинцетом, поднес к лупе.
– Есть вода?
– Пожалуйста, коллега.
Полицейский врач указал на тумбочку в углу, где стоял таз для умывания. Видимо, полицейские налили туда свежей воды. Сенкевич осторожно окунул в нее крошечный шарик, поболтал, вытащил.
– Что там? – нетерпеливо спросил Платонов.
– Это ягода омелы.
– Как она туда могла попасть? – удивился Лестрейд.
– Ее поместил туда убийца, – уверенно произнес капитан.
У полицейского врача был сконфуженный вид: он пропустил важную улику. За осмотр тела взялся Сенкевич. Натянул перчатки, запустил пальцы в перерезанную гортань. Немного повозившись, вытянул маленькую окровавленную веточку.
– Еще омела.
– Но на прошлых трупах ее не было, – всполошился Лестрейд.
– Или мы ее не заметили, – пожал плечами Платонов. – Возможно, это один из знаков Потрошителя.
На инспектора жалко было смотреть.
– Что же теперь?
– Эксгумация? – предположил Сенкевич.
– Бесполезно, – нахмурился Платонов. – Слишком много времени прошло.