Приисковое управление, разумеется, будет довольно, и Северин получит полное право на добычу. Но до времени о находке следует помолчать, чтобы не перебили его первенства другие, чтобы не испортили фарта.
О золоте на Громотухе он догадывался уже давно. Охотился за ним упорно, как собака за соболем.
Десятки лет приисковой жизни развили у Северина профессиональное чутье. Он не мог осознать связи мельчайших признаков, которыми руководствовался, но твердо чувствовал, что они приведут к золоту, как следы приводят к зверю.
Весело и легко подходил Северин к балагану. Инструмент, сухари и ружье оставил в тайге, у шурфа, прикрыв от дождя сосновой корой.
«К сроку попало, — думал он о золоте. — Вот как к сроку! Другим голосом запоет теперь одноглазый черт!»
Этот «черт» — Игнатьич, десятник здешнего прииска. Недаром старатели звали его «дотошным». Привяжется раз к чему и вовек не отстанет. Лишних людей на своем участке не любил. В его ведении находилась артель и несколько человек отдельных старателей. И те, и другие трудились по договору. Каждый месяц должны были доставлять обусловленное количество золота.
Такой же договор заключил и Северин. Он недавно приехал с Алдана и для местных жителей был человеком неизвестным. Всю жизнь, с мальчишеских лет, провел в лесу. Немало земли перерыл, не один килограмм блестящего золота отнес в приисковые кассы.
Услышал о здешних местах. Еще в Алданской тайге хвалил один товарищ. Загорелась бродяжья кровь, и холодный север сменил он на сибирский юг.
В артель Игнатьич его не пустил.
— И своих довольно. А рыться — ройся. Будешь договор исполнять — не только мешать не станем, а еще и поможем!
Потянулись недели труда. Затупившуюся кайлу можно отвострить, поломавшуюся лопату заменить новой. А сбитые руки заживают труднее. Ослабевшие мускулы не так уж легко крепнут от сухарей да случайного варева из добытого рябчика.
Как нарочно, не было фарта, не было золота. И когда пошла четвертая неделя договорного месяца, карманы Северина оставались по-прежнему пустыми.
А дотошный десятник еще требовал подекадной сдачи. Ругался, сдергивал с лысины шапку, хлопал ею о стол и, пуча в Северина гневный, единственный глаз, срамил:
— Ты весь прииск подводишь! Мы за всю программу в ответе. Почему брался, коль работы не знаешь? Туда же еще, алданец!
Старатели насмешливо улыбались.
Но выручил ключ — Громотуха. И сегодняшний шурф подарил, наконец, настоящее золото. С утра до обеда он намыл не меньше 80 процентов задания. Послезавтра вечером — срок. Вот и удивит он весь прииск выполнением договора вдвое! Крутись тогда, кривой дьявол!