Яснина прошла через комнату, поднимаясь по ступеням, не отрывая взгляда от тоненькой и хрупкой фигурки, неподвижно лежащей под тончайшим, словно сплетенным из паутинки покрывалом. Черные, прямые пряди в беспорядке рассыпались по белоснежному шелку подушек. Колдунья осторожно опустилась на край постели, нежно отводя шелковистые волосы с лица девушки. Сейчас Велислава выглядела значительно лучше, чем пару часов назад, когда она нашла ее в пещере. Ее кожа перестала быть такой пугающе бледной, вернув здоровый и естественный цвет, а лихорадочный, болезненный румянец бесследно исчез с высоких скул. Дыхание звучало ровно и спокойно, легко приподнимая и опуская грудь в упорядоченном движении. Яснина слегка наклонилась вперед, кончиками пальцев обводя покатую линию осунувшегося лица, внезапно ярко и явственно осознавая, что могла потерять ее. Она не переставала винить себя в том, что проявила не свойственную ей безответственность, положившись на волю случая. Ведь Велислава всегда была рядом с ней, под ее неусыпным присмотром, поэтому она никогда и не тревожилась о том, что с ней может что-то произойти.
Ей не стоило большого труда создать для непоседливой и беззаботной колдуньи более сильную защиту, которая смогла бы уберечь ее в случае любой, даже смертельной опасности. Но она не сделала этого, беспечно полагая, что с Велиславой не случится ничего дурного, пока она находится рядом с ней. И не ожидала, что судьба сделает такой неожиданный поворот, хотя должна была предусмотреть все возможные варианты. Ведь кому, как не ей прекрасно было известно, что нельзя полагаться просто на счастливый случай. И в отличие от князя, она не была столь уверена в том, что спасенная жизнь окажется для колдуньи намного важнее потерянной силы, которую ей уже никогда не удастся вернуть. Яснина тяжело вздохнула, стремясь взять себя в руки и успокоиться. Теперь она понимала, что испытывала Велислава, когда неожиданно и без приглашения появлялась в ее доме и заставала перевязывающей глубокие раны или пытающейся справиться с измождением. Колдунья в таких случаях всегда лишь небрежно отмахивалась от взволнованной и испуганной девушки, которая искренне переживала за нее, отшучиваясь или отмалчиваясь, чтобы не посвящать ее в подробности случившегося, не понимая подчас, насколько сильно Велислава боялась за нее. Только сейчас, испытав сама подобный страх, она начала понимать, как сильно юная колдунья опасалась потерять ее.
Тихий скрип открывшейся двери и приглушенные голоса заставили ее быстро убрать руку от лица спокойно спящей девушки, резко оборачиваясь назад. В покои вошла Азария в сопровождении нескольких служанок, которых она остановила взмахом руки, а сама осторожно подошла к ним, стараясь не шуметь. Вид у нее был усталый и встревоженный, а немного припухшие глаза выдавали ее. Яркая краска на веках и густая подводка умело скрывали последствия, но острый взгляд Яснины без труда различил следы тщательно замаскированных слез. Колдунья плавно поднялась с ложа, чтобы поприветствовать княжну, но та опередила ее, с надрывным всхлипом утыкаясь носом в ее плечо и судорожно обнимая застывшую с безвольно опущенными руками колдунью, пораженную до глубины души ее странным поступком.